|
— Гараман разочарован тем отношением, которое вы продемонстрировали на Каррисе. — Я? Отношение? — у Донны расширились глаза. — Отношение?! Какое ещё отношение? — Мы думали, что вы… — Мезант подбирал слова. — Что вы похожи на нас, — аккуратно завершил он. — Мы взяли вас на Каррис, чтобы проверить. — И каким же образом, — скрипя зубами и вставая на ноги сказала Донна, — я могу быть похожа на вас? И зачем вам меня проверять? Мезант смутился, его руки снова извивались. Донне начало казаться, что она немного понимает язык тела этого существа, и существу было явно не по себе. — Чтобы проверить, насколько вы на нас похожи, разделяете ли вы наше отношение, наши воззрения, — он сделал паузу и отвернулся. — Вы знаете из собственного опыта, на что способны приборы. Вы говорили о «роботах Санта Клаусах» на вашей планете. Вы знаете, как мало они ценят органическую жизнь. Но на Каррисе… — он снова умолк. — Вы о роботе? О том, которого разбила тварь? О том, которому вы не захотели помочь? О том роботе? — Если вам кажется, что он страдал, то это не так. Они не могут страдать. Они — просто детали, схемы, провода. У того робота даже позитронной матрицы не было. Мезант замолчал, а затем повернулся и с размаху врезал ногой по двери. Донна вздрогнула: — Что с вами? — спросила она, поражённая таким поступком в исполнении Мезанта, который сам признался в том, что он трусливое травоядное. — Интересно, — сказал человек-ящерица, направляясь, слегка прихрамывая, к Донне. — Что? — Вас беспокоило повреждение механизма, но дверь вас не заботила. — Что? — Это потому, что тот механизм имел гуманоидную форму, был похож на человека? — Нет, конечно же, нет. — Тогда почему? — Мезант был искренне озадачен. — У того прибора самосознания было не намного больше, чем у этой двери; он чувствовал боль или страдание не больше, чем эта дверь. И тем не менее, он вызвал в вас эмоциональный отклик, которого не вызвала дверь. — Поверить не могу, что мы вообще обсуждаем это, — ошарашенно смотрела на него Донна. — Тот робот не имел ничего общего с дверью, и вы это знаете. — По всем важным пунктам он имел общее. Имел. Мезант снова покачал головой и Донна поняла, что ему и вправду тяжело понять разницу. — Это, — сказала она как можно твёрже. — Была. Дверь. — А то, — возразил Мезант таким же тоном. — Был. Робот.
8
77141 поёрзал в кресле, с тревогой отметив, что судя по скрипу одного из шарниров, оно скоро неизбежно развалится. Опять. Он же заменил его всего месяц назад, взяв из фюзеляжа биндирского пассажирского челнока. Но, хотя у биндиры и имели задницы такой же формы, как и у него, о долговечности своей продукции они не заботились. Лентяи эти биндиры. Лентяи. 77141 потянулся через огромную панель управления и щёлкнул тумблером. Издав глубокий, грохочущий вздох, он заговорил в микрофон, который неотлучно следовал за ним, зависнув в воздухе напротив рта. — Неопознанное судно, — проревел он властным и грозным голосом. — Вы входите в зеленовато-жёлтую провинцию Хлама. Пожалуйста, немедленно предъявите свои документы, иначе о вас будет доложено транспортному управлению Хлама, которое, уверяю вас, отнесётся к вам весьма предвзято. Шипастым пальцем он почесал одну из своих лобных долей в ожидании привычных извинений и оправданий. |
