Словно бы прочитав его мысли, Макаса поскребла подбородок.

– Отдохнули мы на «Пниоблаке» замечательно, а теперь – ноги в руки и марш!

Встряхнувшись, она взмахом рук созвала всех к себе. Отряд выстроился перед ней полукругом. На левом фланге встал мурлок по имени Мурчаль с обмотанной вокруг туловища на манер жилетки любимой рыболовной сетью, за ним – гнолл Клок с дубиной на плече, далее – Дрелла, дриада невероятной силы, а замыкал строй Арам, снедаемый нетерпением: скорее бы уж сестрица выкладывала, что у нее на уме.

– Прошу прощения! – внезапно воскликнула Дрелла.

Голос полуэльфийки-полуолененка звучал мелодично, но властно. Прежнее буйство красок, присущее ее внешности, слегка поблекло, обрело приличествующую возрасту сдержанность. Весна Дреллы сменилась летом, хотя для всех остальных лето настало давным-давно. То было одно из обыкновений дриад, в которых Арам едва-едва начинал разбираться. Удивительно, но даже здесь, среди безотрадного тлеющего леса, Дреллу сумела отыскать уцелевшая бабочка, усевшаяся ей на макушку, а Дрелла, залившись смехом, не стала ее прогонять.

– О! Друг.

– Это важно? – с нажимом спросила Макаса, ущипнув себя за переносицу.

– Да, важно! Если б я только вспомнила, что… хм-м-м…

Макаса застонала.

– Дай ей сказать, – негромко пробормотал Арам к немалому раздражению сестры. Настрого запрещавшая ему закатывать глаза, сейчас она сама же нарушила свой запрет – в знак того, что думает об Арамовых потаканиях чудачествам дриады.

– Ах, да, вспомнила! – объявила Дрелла, сделав вид, будто ловит упорхнувшую мысль и возвращает ее в рот. – Когда я была желудем, Талисс нашептывал мне множество сказаний о великих героях древних времен, и о том, как они, совершая славные праведные дела, получали славные истинные имена. Я думаю, нам всем тоже самое время обрести собственные истинные имена.

Макаса вновь издала стон.

– Дрелла…

– Вы только посмотрите, чего мы достигли. Мы остались живы, пройдя Груду Костей и Громодром, где я стала Тариндреллой Великолепной, дочерью Кенария, о чем всем вам, конечно, известно! А ты, – продолжала она, указав на Мурчаля, тут же залопотавшего, забулькавшего так, что на губах его вздулся огромный пузырь слюны, – ты – Мурчаль Неужалимый! Неуязвимый для скорпидова яда! По-моему, превосходно, а?

– Мргле, мргле, Дрррхла, – согласился мурлок.

– Дрелла! – В глазах Макасы вспыхнул кровожадный огонек.

– А ты, – указала Дрелла на Клока, склонившего мохнатую голову на сторону, – ты теперь Клок Отмщенный!

Под этим имелся в виду подвиг гнолла, лишившего головы огра Марджака – врага грозного и жуткого, погубившего многих сородичей Клока из стаи Древолапов.

– А Арам станет Арамаром Торном, Воином Света!

Арам невольно кивнул, радуясь, что Макаса его не прикончила прежде, чем он успел услышать свое «славное истинное имя». А порождено это имя было одним из самых странных их прибамбасских приключений, когда Арам едва избежал гибели от рук своего заклятого врага, Малуса. Опутанный тенетами темной магии, Арам выхватил из-за пояса рукоять Алмазного Клинка, развеял чары и бежал. Да, в тот момент клинок сослужил ему добрую службу, однако в кошмарах оружие Света почему-то не появлялось, и от этого он чувствовал себя таким беззащитным…

– ДРЕЛЛА! – Макаса раздула ноздри, шумно засопела, а это никогда не предвещало ничего хорошего.

– А ты – Макаса Связующая! – ничуть не испугавшись, пропела дриада и обошла Макасу кругом на тонких оленьих ножках.