В своих ношеных ботинках и потертом пиджаке старый чекист в роскошном салоне «БМВ» выглядел, мягко говоря, неадекватно. Этакий дедушка, которого обеспеченный сынуля решил подбросить от одной остановки автобуса до другой. Вот только «сынки» в пиджаках с опаской поглядывали на дедушку. Водитель делал вид, что жуть как заинтересован шумным потоком МКАДа. Мой сопровождающий остался снаружи: прижавшись ягодицами к багажнику, он поглядывал по сторонам.

    - Ну здравствуй, Алена, - произнес Глеб Кириллович с такой интонацией, будто я от него скрывалась.

    - Здрассьте... - подавленно ответила я, перебирая складки кожи на сумочке.

    - Как дела? Чем занимаешься?

    - Да все нормально.

    Я говорила, уставившись на подголовник переднего сиденья. Нормальные дела. Вот, везу контрабанду для одного криминального субъекта.

    - Это хорошо, что нормальные дела, - произнес Глеб Кириллович, глядя на меня как прокурор на расхитителя. - А то, знаешь, бывают плохие дела. И хреновые дела бывают. А еще такое бывает, что вообще по уши в...

    - Нет, у меня нормальные. Ни плохо ни хорошо - так себе, все течет своим чередом.

    Надо с ним поосторожнее. Чтобы он не понял, будто я куда-то тороплюсь. Заподозрит что-нибудь опытным глазом разведчика. Или заметит, что я все время тискаю сумку... Алена, опусти сумку!.. Заметит, заинтересуется содержимым...

    У меня дыхание перехватило от этой мысли.

    Так, спокойно. Я никуда не тороплюсь. А в сумке ничего не лежит.

    - А вы как? Все воюете на невидимом фронте?

    - Воюем! - недовольно хмыкнул он. - Если бы все было так просто. Мир стоит на ушах, с тех пор как великая держава прекратила свое существование... кхм... Как дома, как семья? Ребятишек не завела?

    Мои щеки вспыхнули.

    - Не от кого.

    - Принца ждешь какого?

    Нет, так нельзя. Если буду осторожничать, то мы с ним до утра просидим. Три тысячи греческих синонимов! Ведь я опаздываю! Как ему сказать, что я опаздываю?

    Так и скажи.

    Но прежде чем я открыла рот, Глеб Кириллович опередил меня.

    - Федя, - сказал он водителю, - подыши-ка воздухом.

    Федя кивнул и покорно вылез из машины, а я подумала, что фраза «подышать воздухом», относящаяся к Московской кольцевой автодороге, звучит несколько издевательски.

    Мы остались вдвоем в огромном салоне.

    - Приходи ко мне работать. Сейчас нам деньги хорошие выделяют. Будешь получать намного больше, чем за мертвые языки в своем архиве.

    Я устало выдохнула.

    - Опять вы за старое. Меня деньги не интересуют. Я люблю эти мертвые языки, и мне больше ничего не надо.

    - Работа интересная, разноплановая, - гнул свое старый чекист. - Будешь ездить по заграницам, будешь респектабельной фрау-мадам. Ты нужна стране, Овчинникова! Как ты этого не понимаешь?

    - Вы меня словно не слушаете! - возмутилась я. - Глеб Кириллович, мне интересны переводы, а не шпионские игры.

    Он посмотрел как-то сквозь меня. Затем приоткрыл дверцу, и в салон ворвался шум автострады.

    - Федя, залазь обратно!

    Водитель плюхнулся на свое место и повернулся к нам. Пиджак ему тоже был узковат, и у него под мышкой тоже был пистолет.

    - Ну давай, - сказал Глеб Кириллович, обращаясь ко мне.