— Зачем так говоришь? — прищурилась женщина. — Ты меня за руку ловил, товар отбирал, деньги считал?

— Роза, Роза, — поморщился оперативник. — Ты же не сявка какая-нибудь, да и мы не чижики. Не к лицу серьезным людям понтами дешевыми друг друга валить. Знаешь ведь: когда мы тебя за руку поймаем, совсем другие разговоры пойдут. И не с нами тут, а с дознавателем в ГУВД. А мы так, исключительно по доброте душевной да по старой дружбе заглянули на разговор интересный.

— У тебя, красавец, интерес особый, моему не чета, — без тени улыбки заметила Роза. — Стало быть, и разговаривать нам с тобой не о чем.

— А вот и обознатушки вышли, Роза, — засмеялся Лемехов. — Сегодня у нас интерес очень даже совпадает. Хочется нам, понимаешь, знать, кто это в нашем славном городе такой борзый выискался, что на твоих людей не побоялся наехать? Не Кроха ли, часом? Или Манила? Или, может, оба разом это дельце спроворили? Такое нас, знаешь, великое любопытство гложет, что прям аж спать не можем. Видишь, среди ночи к тебе прилетели.

— Не понимаю, красавец, о чем говоришь, — Роза демонстративно отвернулась от Лемехова.

— Прям-таки и не понимаешь? — продолжал наседать Лемехов и с деланым недоумением развел руками. — Катя, вот Роза… как бишь ее…

— Михайловна, — подсказала Катя.

— Во, точно. Роза Миха’лна утверждает, что обмануло нас с тобой профессиональное чутье. Не на тот огонек прилетели.

Катя прошла по комнате, рассматривая ковры, кивнула, указывая на один в красно-черных тонах.

— Красивый ковер, — сказала она и, заложив руки за спину, взглянула цыганке в глаза. — Роза Михайловна, мне не нравится то, чем вы занимаетесь. Но это не моя проблема. Наркотиками занимается ОБНОН. А вот сегодняшняя стрельба непосредственно касается нашего отдела. Вы неглупая женщина, — Роза усмехнулась, — и должны понимать: люди, приезжавшие в поселок сегодня вечером, приедут еще раз. И так будет продолжаться до тех пор, пока вы не дадите им то, что они хотят. А когда вы согласитесь, на вас наедет Ляпа. Это ведь его территория, верно? — Катя выдержала паузу, давая возможность цыганке переварить ее слова. — Но у вас еще есть выход — сдать этих людей нам. — Цыганка затянулась последний раз, воткнула окурок в пепельницу, поплотнее запахнула платок. — По всем понятиям, эти люди — беспредельщики. Сказав нам, кто они, вы ничем не рискуете. Более того, избавите себя и жителей поселка от ненужных проблем и тем самым укрепите свой авторитет.

Не считая единственной усмешки, Роза осталась совершенно бесстрастна. Примерно полминуты она молчала, явно обдумывая Катины слова, затем покачала головой.

— Не понимаю, о каких людях говоришь, красавица. Будулай — неосторожный был. Вздорный. Может, и поссорился с кем. Не скажу, не знаю, красавица. Ты у него самого лучше спроси.

— Да я бы и спросила, только не у кого, — ответила Катя. — Помер Будулай. Сгорел.

— Значит, так ему на роду написано было, — философски заметила Роза. — А меня не пытай, красавица. Спала я. Пожар разбудил.

— А двое мордоворотов у тебя во дворе дежурят на случай, если пожар в гости заглянет, да, Роза? — поинтересовался Лемехов.

— Времена неспокойные. Городские цыган не любят. — Роза улыбнулась, словно уличила гостей в нелюбви к цыганам и теперь мудро прощала им этот грех. — Хулиганы приезжают, в сады залазят. — Она махнула рукой.