– Одно время его семья жила здесь, – задумчиво произнесла миссис Людлов. – Более двадцати лет назад, по-моему.

 Эмили ждала мягкого предостережения, что не следует давать графу повод думать, будто любезность с его стороны может перерасти в нечто большее, и теперь она растерянно заморгала.

 – Мисс Инглбрайт тоже рассказывала…

 – Мальчик с матерью уехали, когда его отец умер… Такая грустная история. – Миссис Людлов, похоже, собиралась сообщить что-то еще, но неожиданно передумала. Она решительно тряхнула головой. – Не важно, милая. Все это было и прошло много лет назад и теперь уже не имеет значения. Ну что, Эмили, завтра вы, конечно, наденете свое лучшее платье, да?

 Эмили улыбнулась, полагая, что настало время для чтения морали и предостережений.

 – Да, я собираюсь это сделать, – произнесла она с легким вызовом.

 – Вот и ладно. Молодежь должна веселиться, когда можно. Ну что ж, до свидания, милая; и я не сомневаюсь: бедняки Литл-Диппингтона будут очень благодарны за одежду, что вы сегодня принесли для них.

 Так, значит, на сей раз обойдется без нравоучений? Эмили облегченно вздохнула и вернулась туда, где привязала свою лошадь. И все же поведение соседки ее озадачило. Похоже, никто и не собирался предостерегать ее от флирта с графом. И видимо, пока никто не счел своим долгом предупредить Блэйда о несчастном происшествии.

 Эмили начинала подумывать, уж не надеются ли в самом деле почтенные обитатели Литл-Диппингтона на счастливое завершение ее романа? Однако рано или поздно кто-нибудь все равно не утерпит и поведает графу кое о чем интересном…

 Когда Саймон появился на следующем собрании литературных четвергов, Эмили окончательно поняла, что дело заходит до неприличия далеко. В глубине души она понимала, что нельзя позволять графу так открыто ухаживать за ней, когда все настолько безнадежно.

 Чувство вины охватило ее с новой силой. Она знала, что больше тянуть нельзя. Скандал все равно разразится рано или поздно. И если никто не собирается рассказать ему о чем следует, придется ей взять на себя решение ужасной задачи… Она еще никогда и ничего не боялась так, как этого момента признания. Но ведь ей с самого начала было ясно, напомнила она себе, что ее любовь к графу Блэйду обречена. Пора покончить с этим романтическим маскарадом.

 Глава 4

 Эмили заканчивала шотландский рил, в душе понимая, что смеется чересчур весело и что щеки у нее слишком уж раскраснелись. Эта преувеличенная веселость… Эмили хорошо знала ее причину. Она собиралась с силами для выполнения предстоявшей задачи.

 Совесть не позволяла ей откладывать далее разговор с Саймоном.

 Вечером, собираясь на бал к Гиллингемам, она поклялась себе без дальнейших проволочек рассказать ему обо всем. Эмили знала, что, как бы ни нравился ей тот мир фантазий, в котором она сейчас пребывала, она не сможет жить дальше в невыносимом ожидании, когда же падет топор. Ей нужно сделать решительный шаг. Чем дольше все будет тянуться, тем больше она будет жалеть себя, когда Саймон обнаружит наконец истину и с отвращением отвернется от нее.

 Эмили выбрала свой самый лучший наряд, сшитый местной белошвейкой. Она впервые надела это бледно-зеленое муслиновое платье, украшенное желтыми лентами и несколькими рядами пышных оборок. Лорнет благопристойно раскачивался на пришитой к пояску ленточке. Он был досадным неудобством, но очки Эмили надевать не стала.

 Глубокое декольте и завышенная талия подчеркивали прелестную грудь. Эмили заказывала это платье в надежде, что оно хотя бы зрительно придаст пышности ее далеко не внушительным формам.