— Нет, дорогая моя, не единственный. Я тоже собираюсь просить вашей руки, как только ваш отец вернется в Литл-Диппингтон.

Эмили смотрела на него, ничего не понимая:

— Вы собираетесь просить моей руки? Но, милорд, я же только что объяснила, что погибла для общества.

— Думаю, — холодно сказал Саймон, — в дальнейшем мы не будем больше обсуждать несчастное происшествие в вашем прошлом.

— Не будем?

— Кажется, вы начинаете понимать. — Он скользнул губами по ее губам и отстранился, слегка улыбаясь.

Она поймала его большую руку в свои маленькие ладошки:

— Саймон, правда? Вы собираетесь сделать мне предложение, несмотря на тот ужасный скандал в моем прошлом?

— Да, Эмили, да. Я полон решимости просить вашей руки.

Эмили никак не могла поверить. Она прямо-таки задохнулась от радостного волнения:

— И вы не желаете вместо этого вступить со мной в незаконную романтическую связь?

— Конечно, нелегко отказывать женщине со столь горячими чувствами, как у вас, Эмили, но я намерен дождаться нашей брачной ночи, чтобы осуществить наш союз.

— О-о!

Саймон тихо рассмеялся, встретив ее взгляд, полный горестного разочарования. Не сводя с нее глаз, он поднес ее руку к губам и поцеловал в запястье.

— Это вовсе не значит, моя радость, что мы не можем позволить себе откусить разок-другой от запретного плода.

Она просияла и обвила руками его шею.

— Это значит, что вы собираетесь меня целовать?

— Помимо всего прочего. — Он наклонил голову. Его драконьи глаза горели расплавленным золотом. Его губы тепло прижались к нежной шее.

— О Саймон!

— Мне нравится, когда ты так произносишь мое имя. Очень нравится. И то, как ты дрожишь, когда я дотрагиваюсь до тебя.

Он крепко обхватил ее за талию и приподнял высоко над собой. Он нес ее к старинному столу красного дерева, а она с радостным изумлением смотрела на него сверху вниз, упираясь руками в его плечи.

Усадив ее на краешек стола, Саймон медленно развязал пояс ее ситцевого халата. Так же медленно, не выпуская ее взгляда из плена своих глаз, он распахнул халат, приоткрыв вышитую муслиновую сорочку с высоким строгим воротничком.

Эмили чувствовала, что краснеет с головы до пальчиков ног. Несомненно, он видит, как набухли ее соски под тонкой тканью. Она вдруг вспомнила, что она погибшая женщина и он ждет от нее некоторой умудренности в подобных вещах.

Она откашлялась.

— Милорд, и это вы называете «целовать»? — спросила она в легкомысленной, как она надеялась, манере.

— Нет, я называю это «вкусить от запретного плода». — Он улыбнулся и, склонившись над ней, накрыл ее губы своими. Его рука легла ей на грудь.

Эмили застыла от потрясения, а потом издала тихий стон. Ее руки плотнее обхватили его шею. Большой палец Саймона ласкал ее сосок, превращая его в тугой бутон желания. Его губы дурманяще зашевелились на ее губах. Жар его приникшего тела прогнал холод.

Чудесно взволнованная поцелуем Саймона, Эмили не заметила, когда его руки скользнули вниз — он приподнял край ее ночной сорочки и крепко сжал ее колени, медленно, нежно развел их, а потом потрясающе интимным движением дерзко шагнул между ними.

Глаза Эмили распахнулись.

— Милорд… Саймон, я…

— Тише, моя радость. — Говоря, он не отнимал губ от ее рта. Его пальцы обманчиво случайными движениями скользили по внутренней стороне ее ног. — Ты такая мягкая. Словно теплый шелк.

Она инстинктивно попыталась сжать колени и наткнулась на его твердые мускулистые бедра.