Лорд Байэм с сомнением окинул взглядом Питта. Инспектор, в свою очередь, с интересом разглядывал лорда. Возможно, общая ситуация и явная нервозность Драммонда несколько насторожили инспектора, но человек, которого он видел перед собой, оказался совсем другим, нежели Томас представлял его себе. Интеллигентное лицо хозяина дома подсказывало ему, что перед ним человек живого ума, тонкой натуры и, как подумал Питт, бесспорно наделенный чувством юмора.

Но Драммонд, кажется, не торопился представить инспектора лорду или как-то объяснить его присутствие здесь; он вел себя так, словно продавал Байэму некий товар. Разумеется, он что-то должен был сказать ему о Питте, и, возможно, этого было вполне достаточно для того, чтобы Байэм или принял услуги Томаса, или же решил бы обратиться за помощью к кому-нибудь другому.

Но, кажется, Байэм принял его, не требуя лишних слов и объяснений.

— В таком случае я должен поблагодарить вас за то, что вы пришли, — сказал он и повернулся к жене. — Элинор, дорогая, тебе нет необходимости оставаться и снова слушать то, что ты уже знаешь. Но я благодарю тебя за то, что оставалась со мной, пока я ждал приезда Драммонда.

Элинор понимающе улыбнулась. Возможно, она действительно уже слышала исповедь мужа и ей было бы тяжело выслушать ее еще раз.

Драммонд и леди Байэм попрощались друг с другом легкими кивками. Походкой, полной грации и достоинства, женщина покинула комнату, притворив за собой дверь.

Байэм тут же предложил гостям сесть, что они из вежливости и сделали, но сам хозяин, видимо не в силах расслабиться, продолжал медленно ходить из угла в угол по бежево-розовому китайскому ковру, устилавшему пол библиотеки. Не дожидаясь неизбежных вопросов, лорд сам начал объяснять, почему решил обратиться к Драммонду за помощью.

— Сегодня утром мне стало известно от моего друга из полицейского участка в Кларкенуэлле… — Байэм сделал паузу. Они не видели его лица, а лишь затылок и сцепленные сзади пальцы. — Это был человек, которому я когда-то оказал услугу… — пояснил он и обер-нулся, однако, не посмотрев в их сторону, снова зашагал взад-вперед. — Он сообщил мне о том, что Уильямс Уимс был найден убитым в своей квартире на Сайрус-стрит. Кажется, его застрелили. Тогда еще не было известно, из какого оружия был сделан выстрел, но очевидно, что стреляли с близкого расстояния, а оружие было крупного калибра. Возможно, спортивное ружье.

Драммонд открыл было рот, чтобы задать главный вопрос, мучивший его: каким образом смерть Уимса может касаться лорда Байэма? Или же предложить ему оставить факты, представляющие интерес для следствия, полицейским из Кларкенуэлла, а ему и Питту объяснить свою причастность к происшедшему? Но, заметив неподвижный взгляд Байэма, стоявшего к ним вполоборота, устремленный на залитые солнцем кожаные с золотом корешки книг, Драммонд ничего не сказал.

— В обычных обстоятельствах это было бы обыкновенным мерзким убийством, которое не могло бы интересовать меня, а лишь вызвало бы негодование, как и любое иное преступление, — с явным усилием продолжал свой рассказ лорд Байэм, пройдя в дальний конец библиотеки к письменному столу. — Но я знал Уимса. Наше знакомство произошло в силу крайне неприятных для меня обстоятельств. От слуги, с которым Уимс состоял в родстве… — Байэм внезапно умолк и машинально поправил висевшую на стене картину, — ему стало известно о трагическом случае в моем прошлом, в котором моя роль оказалась малодостойной. Уимс стал шантажировать меня. — Байэм застыл, стоя к ним спиной. Яркое солнце, падавшее на его волосы и плечи, казалось, высвечивало каждую пылинку на ткани его сюртука.

Потрясенный Драммонд сидел на зеленом кожаном диване, не двигаясь, с застывшим лицом.