На улице, выйдя на яркое солнце, сержант громко чихнул и тряхнул головой.

— Что теперь, сэр? Список?

— Да, — мрачно сказал Томас. — Боюсь, что так. Мы отправляемся к этим беднягам.

Все оказалось куда труднее и мучительнее, чем он предполагал. Последующие три дня они ходили из одного старого дома, стоявшего на отшибе, в другой, заходили в комнаты, не знавшие ковров, куда их не-охотно впускали перепуганные женщины, за юбки которых цеплялись бледные босоногие дети.

— Что вам нужно? — нервно спросила их первая женщина, ибо боялась всех, кто стучался в ее дверь.

— Миссис Колли? — спросил Питт так тихо, чтобы не услышали прохожие, с любопытством оборачивающиеся на незнакомцев.

Женщина растерялась, но деваться ей было некуда, и она уступила.

— Да. — В ее глухом голосе слышалось отчаяние. Она все еще стояла на ступенях крыльца — так ей было лучше, несмотря на взгляды соседей. Впустив их в дом, она окончательно потеряет уверенность в себе, ибо ее нищета станет очевидной.

Томас не знал, как сказать ей, кто он, чтобы не напугать ее еще больше.

— Я — инспектор Питт с Боу-стрит, — наконец решился он. — А это сержант Иннес…

— Я ничего не сделала! — Ее голос дрожал. — Что произошло? Зачем вы здесь?

Быстрый ответ — самый милосердный.

— Человек, которого знал ваш муж, был убит. Вы можете помочь нам что-нибудь узнать об этом…

— Я ничего не знаю. — На ее бледном лице и в погасших глазах не было притворства, лишь отрешенность и покорность судьбе.

Мимо прошел сборщик мусора с тележкой, с любопытством повернув к ним лицо.

— Ваш муж на работе, миссис Колли? — продолжал задавать вопросы Питт.

Женщина решительно вскинула подбородок.

— Да-а, на работе. На рыбном рынке, в Биллингс-гейте. Он ничего не знает ни о каком убийстве.

Иннес так взглянул на любопытного сборщика мусора, что тот поторопился поскорее уйти и вскоре скрылся за углом.

— Что он делал во вторник, миссис Колли? — настаивал Питт. — Весь день, вспомните.

Заикаясь, она начала рассказывать. Ребенок на ее коленях, словно чувствуя ее страх, расплакался.

— Спасибо, — наконец тихо поблагодарил женщину Томас. — Если все, что вы мне рассказали, правда, не волнуйтесь. Я больше не побеспокою вас. — Ему хотелось бы рассказать ей о смерти Уимса и о том, что ее долги, возможно, будут забыты, но это было бы преждевременно, а он не хотел вселять в ее сердце надежду, которая может не сбыться.

Второй визит они нанесли маленькой усталой женщине, отличающейся от первой лишь тем, что у нее были карие глаза и более седые волосы, однако ее платье оказалось таким же ветхим, застиранным и многократно штопанным; женщина была так худа, что оно висело на ней. На ее щеке красовался синяк. Она не знала, где был ее муж, но его интересы были столь ограниченны, что она тут же сказала, где его можно найти, — в пивной в конце улицы. Вчера около полуночи он пришел домой пьяным и уснул на полу в кухне — там, где упал, когда вошел в дом.

Питт и Иннес день за днем шли по этому кругу несчастий, рожденных крайней нищетой, недоеданием, антисанитарными условиями, болезнями и невежеством, где единственным спасением был алкоголь, ибо лишь в нем люди находили забвение. А пьянство порождало насилие, потерю работы, долги у ростовщика, а за ними в конце концов — пропасть нищеты.

Питт ненавидел та