Побеседовав с каждым, я, к сожалению, ничего нового не выяснила. Все утверждали, что никто их для убийства не нанимал и ничего добавить в еду и напитки не просил. В доме все были впервые, кто хозяйка, даже и не знали, так как вызывала их одна из сотрудниц ее фирмы. Она же потом со всеми и расплатилась.

Впрочем, было бы странно, если бы они говорили обратное, даже если бы все оказались убийцами. Этого я ожидала с самого начала. Но сообщение относительно того, что хозяйку никто из них не знал, мне показалось странным, а потому я сразу спросила всех:

— Ну, так уж и не знали? Вы что, все неместные, газет не читаете и не интересуетесь у начальства, в чей дом вас посылают?

Ребята дружно замялись, а потом пояснили, что, сказав так, имели в виду личное знакомство с Россовой. Слышать-то о «табачной императрице» они все, конечно, слышали.

Получалось, что обслуга и в самом деле ни при чем. Это в некотором роде сокращало круг моих подозреваемых и избавляло меня от необходимости мотаться по городу и следить еще и за каждым из официантов и охранников.

Кстати, я не заподозрила никакого подвоха в их ответах еще и потому, что здесь, в фирме, подтвердился факт: фирма была выбрана случайно, и официантам сообщили о предстоящей работе буквально накануне. В этом меня заверил сам директор, показав журнал с вносимыми в него звонками и временем оформления заказа.

Глава «Помощника» весьма сильно переживал за репутацию своей компании, а потому все то время, пока я находилась в его владениях, твердил, что если среди его людей есть преступники, то моя святая обязанность его от них избавить как можно быстрее. Пришлось клятвенно пообещать ему, что как только я кого-то заподозрю, то тут же сообщу ему об этом.

Закончив беседы в «Помощнике», я поехала в особняк Инны Андреевны, куда уже давно должны были прибыть из офиса дочери Россовой — Катерина и Светлана. Они и в самом деле уже были дома, вместе с бабушкой, а их общество дополнял мой ненаглядный кавалер с сияющей улыбкой на устах. Впрочем, и по лицам девушек было сложно сказать, что только пару дней назад умерла их мать: лишь легкая печаль в глазах, а более ничего не выдавало их волнений и переживаний. Я невольно насторожилась такой реакции дочерей на смерть матери, но пока решила не сильно забивать этим голову.

Завидев меня, все четверо замолкли. Анна Николаевна же, напротив, немного оживилась и поспешила отдать приказание, чтобы и мне тоже принесли десерт, который остальные в это время уже доедали.

— Мы как раз говорили о вас, — поймав на себе мой недовольный взгляд, произнес Эдик. — Я рассказывал дамам, что вы великолепная женщина и такая же прекрасная сыщица. Вернее, детектив.

— Премного благодарна вам, но в рекомендациях я уже давно не нуждаюсь, — парировала я и поспешила поздороваться с дочками Россовой.

Они сделали то же самое, с интересом рассматривая меня. Потом старшая произнесла:

— Бабушка сказала, что вы опрашивали прислугу и охрану. Удалось что-то узнать у этих сплетников?

— Нет, никто ничего не видел, — без всяких предисловий ответила я. — Поэтому, прежде чем перейти к опросу остальных гостей, я бы хотела побеседовать с вами, — и, поймав заинтересованный взгляд Эдика, добавила: — Наедине.

На его лице появилось нескрываемое удивление, и тогда я, что называется, добила его:

— В присутствии журналиста не все решаются поведать что-то личное и не предназначенное для чужих ушей. А для расследования любого дела это очень важно.