Я уж умолчала о том, каких усилий мне стоило убедить Инну, что ее драгоценному сыночку со мной ничего не грозит, и если охотник и накинется на Макса, то я в любом случае среагирую быстрее и уведу племянника из-под удара.

Макс озадаченно нахмурился и с сомнением спросил:

— Думаешь, я справлюсь?

— Непременно! — заверила его я.

— Если только ты подскажешь, как правильно себя вести, — заколебался он.

— Для начала тебя надо переодеть, — окинув его критическим взглядом, заключила я. — Вампиров в джинсах и в футболке с Чебурашкой не бывает.

— Тогда, может, мне поменяться футболкой с дядей? — с серьезным видом предложил Макс, едва сдерживая смешок, и кивнул на Никиту, который ковырял зубочисткой клык, с интересом прислушиваясь к нашей беседе и даже отодвинув работающий ноутбук, с которым не расставался ночи напролет. На Никите — джинсы и футболка с надписью «Happy New Crisis», которую он привез из Нью-Йорка.

— Никита — неправильный вампир! — зашипела я. — Его бы в кино сниматься не взяли.

— Поэтому я его снимаю сам, — невозмутимо парировал тот.

— Вместо того чтобы ерничать, подсказал бы внуку, как правильно закосить под вампира, какими их показывают в кино, — пристыдила я.

Никита придвинул к себе ноутбук, несколько секунд постучал по клавишам, потом развернул к нам монитор. Все сидящие за столом подались к голубому экрану.

— Классика жанра: Макс Шрек в «Носферату», — торжественно объявил Никита.

С черно-белого снимка на нас злобно таращилась омерзительная рожа. У вампира был низкий лоб, устрашающе выпученные глаза, горбатый нос и хищно приоткрытый рот, в котором виднелись два по-акульему длинных и острых зуба. Таким только детей пугать.

Макс при виде страшилища сложился пополам от хохота.

А вот мне и Лидии, когда мы впервые увидели этот шедевр немого кинематографа в тысяча девятьсот двадцать втором году, было совсем не до смеха. Выйдя из кинозала, Лидия торопливо достала зеркальце и, убедившись, что с киношным вампиром у нее нет никакого сходства, слабым голосом спросила:

— Как думаешь, мы тоже станем такими лет через сто?

— Надеюсь, нет, — постаралась не выдать своего страха я.

— Если это когда-нибудь случится, — Лидия с решимостью посмотрела на меня, — и я превращусь в подобное пугало, пообещай, что убьешь меня!

А вскоре пошли слухи, что актер, сыгравший Дракулу, в самом деле вампир. Поводом для сплетен послужил тот факт, что Макс Шрек ни разу не появился перед съемочной группой без грима. Лидия, услышав про это, стала сама не своя. Ее страхи превратиться в чудовище еще больше окрепли. Однажды она пропала на всю ночь, а когда вернулась, на ее разрумянившемся лице сияла умиротворенная улыбка, а в уголке губ чернела капелька засохшей крови.

— Я все проверила, — сообщила она мне. — Это только грим.

С тех пор минуло уже более восьмидесяти лет, а мы с Лидией почти не изменились внешне. Меняются только прически и одежда. Но внешне мы по-прежнему выглядим людьми. Судя по остекленевшему взгляду Лидии, она тоже вспомнила тот давний поход в кино и свое знакомство с актером, гениально перевоплотившимся в Носферату. А Макс все продолжал угорать над киношным страшилой.

— Нет, такое ему в жизни не сыграть, — удрученно заключила я. — Давай дальше.