— Почему ты так говоришь? — спросила она обиженно.

— Потому что, если он мой сын, а мне бы хотелось так думать, я бы не желал, чтобы он мне пожертвовал что-нибудь. Джейд была права, сказав тебе «нет». Никто из нас не имеет прав на ее сына. Мы все недостаточно хороши для этого.

Донна Ди ощутила укол зависти и ревности лишь от одного упоминания имени Джейд. Она схватила мужа за руку.

— Почему ты сделал это, Хатч? Это Нил заставил тебя? Может быть, была ситуация, когда теряешь контроль над собой?

— Да, Донна Ди, — пробормотал он безучастно. — То была одна из тех ситуаций, когда теряешь контроль над собой.

Она была готова скорее простить ему насилие над Джейд, чем желание обладать ею.

— И у тебя не было никакой другой причины, почему ты… взял ее?

Хатч поколебался, потом тихо ответил:

— Нет… Никаких других причин не было.

Но Донна Ди еще меньше поверила этим словам, чем вымученной улыбке…

Он приоткрыл один глаз, увидел противомоскитную сетку и внезапно вспомнил, почему должен сегодня чувствовать себя властителем мира. Он освободил Джейд от ее демонов.

На нем не было ничего — кроме счастливой улыбки на лице и отросшей за ночь щетины. Он повернулся на другой бок с пылким желанием прижать свое тело к ее и снова вступить в схватку с демонами прошлого. Но в постели рядом с ним никого не было.

Встревоженный, он сбросил простыню и откинул полог сетки. Потом громко произнес ее имя. Только эхо откликнулось в стенах пустого дома. Диллон подошел к окну. На нем не было ни штор, ни занавесок, только жалюзи. Он выглянул во двор — от беспокойства стиснуло грудь.

Увидев ее, он испустил глубокий вздох облегчения, затем перегнулся через подоконник, чтобы насладиться зрелищем. Джейд была одета, но босиком. Солнечные лучи радугой играли в ее распущенных волосах. Сложив ладони рупором у рта, Диллон позвал ее.

Она подняла взор к окну.

Ее сияющая улыбка соперничала с утренним солнцем. Джейд несколько подняла подол своей юбки и собирала туда персики.

— Персики свежие. Прямо с дерева — к завтраку. Я уже съела один. Они очень нежные.

«Но не такие нежные, как ты», — заметил про себя Диллон.

Отвернувшись от окна, он нащупал в ногах постели джинсы и торопливо натянул их на себя. Не утруждая себя застегиванием пуговиц, он скатился вниз по шаткой лестнице и выскочил в парадную дверь.

Двор был пуст.

— Черт!

Тут его осенило, где можно ее найти. Диллон обежал сад и, как и следовало ожидать, нашел Джейд сидящей на качелях под виргинским дубом.

Добежав до нее, Диллон почувствовал, что задыхается. Больше от возбуждения, чем от быстрых движений. Он схватился за веревки, поддерживающие доску, и наклонился, чтобы поцеловать Джейд, — в первый раз при свете наступившего дня. Ее рот был влажен от сока персика. Хотя их губы едва соприкоснулись, поцелуй оказался страстным. Когда он оторвался от нее, его глаза излучали желание. Джейд завязала концы блузки на животе, не застегивая ее. К его удовольствию, он мог видеть соблазнительную ложбинку между грудями.

— Мне нравится ваша экипировка, мисс Сперри.

В явном противоречии с этим официальным обращением, он просунул руку ей под блузку и накрыл ладонью теплую от солнца грудь. Джейд всегда являлась на работу, одетая как светская дама, как женщина, успешно делающая карьеру. Даже в обычной одежде она сохраняла деловой вид.

Эта Джейд, босоногая, взъерошенная, с сияющим лицом, была настоящим открытием. Хотя нынешним утром не требовалось слишком многого, чтобы поразить его.