Ему страшно было подумать о том, какие муки ожидают его, когда она станет его женой.

Все эти полторы недели герцог оставался в Лондоне. За это время он сделал три визита, побывал на двух балах, одной регате и одном пышном званом вечере. За неделю он принял больше приглашений, чем за весь прошлый год. И не спешил уходить с приемов, был общителен и всех очаровал. Теперь только и было разговоров, что о герцоге Клейборо и произошедших с ним переменах.

Однако характер Хейдриана вовсе не изменился. Светская жизнь его интересовала не больше, чем всегда. Ему не терпелось вернуться в Клейборо и заняться делами. В Лондоне он оставался только из-за Николь.

Он решил, что они начнут все сначала.

Слухи и сплетни насчет поспешности их бракосочетания почти прекратились. Как он и ожидал, появились новые сплетни. Куда бы он ни пришел, он с энтузиазмом встречал поздравления с помолвкой. Открытое изъявление чувств со стороны герцога было необычно, и его обман удался. А вот разговоры о его появлении в комнате Николь распространились, как пожар.

Куда бы Хейдриан ни пришел, все говорили об этом. Как раз накануне, на званом вечере у Эвери, он слышал разговор двух матрон и некой одинокой леди.

— Это неприлично, — заявила леди Брэдфорд. — Он буквально выгнал мадам Лавье, чтобы остаться с ней наедине!

— Это скандал, — отозвалась леди Смайт-Реджис. — Леди Шелтон свела его с ума, он совершенно забыл о приличиях!

— Герцог по-настоящему влюбился в нее, — мечтательно произнесла леди Толботт.

Хейдриан быстро отвернулся, прежде чем они успели заметить, что он подслушивает.

Но в тот вечер, когда он появился в своем клубе на Джеймс-стрит, его ждал неприятный сюрприз. Как только он вошел в свою любимую маленькую комнату, все разговоры смолкли. Обычно члены клуба вежливо его приветствовали, но никто с ним не общался, поскольку все знали о его склонности к уединению. Герцог был озадачен и помрачнел.

Все разъяснилось быстро. К Хейдриану подошел граф Равенсфорд.

— Не возражаете, Хейдриан, если я ненадолго присоединюсь к вам? — спросил Джонатан Линдли.

Хейдриан согласился. Было ясно, что у графа что-то на уме.

— Вы что-то хотите мне сказать, Джонатан?

— Вам это не понравится, — предупредил его Линдли, понизив голос.

Хейдриан жестом предложил ему продолжать.

— Николь мне все равно что дочь, и я должен сообщить вам о том, что только что узнал. Два члена нашего клуба заключили пари.

Герцог напрягся.

— Какое пари?

— Лорд Хортенс и лорд Кимберли заключили пари, что ваша невеста подарит вам младенца через девять месяцев после свадьбы.

Хейдриан не шелохнулся. Он был в бешенстве. Поблагодарив Равенсфорда за информацию, Хейдриан сразу же ушел.

В тот вечер он нашел Хортенса у него дома, когда тот собирался уходить. Разговор был короткий. Один удачный удар выбил Хортенсу пару зубов. Последовавшая затем угроза возымела действие. Хортенс рассыпался в извинениях.

Лорда Кимберли постигла та же участь.

Разразился большой скандал, но он пошел на пользу герцогу. Он действовал благородно, защищая репутацию Николь, тогда как оба сплетника были известны как повесы. И потом, шептались дамы, это так романтично!

Единственное, что прошло не очень гладко, это разговор с маркизом Стаффордом — отцом Элизабет.

Хейдриан пошел навестить друга, надеясь как-то объяснить ему ситуацию. Убитый горем Стаффорд никуда не выходил и не знал о помолвке Хейдриана. Поскольку Хейдриан был для него как сын, Стаффорд его принял, хотя никого не принимал.

— Я не спрашиваю вас, как вы поживаете, Джордж, — тихо произнес Хейдриан.