— Я не собираюсь спать с вами в одной постели, — выпаливаю я, как только официант уходит.

Гарри достает дорожный сундучок и раскрывает его. Внутри выстроилась маленькая армия пузырьков и бутылочек.

— У меня есть микстура от простуды, — заявляет он. — Или можете попробовать полечиться бренди.

— Наверняка местным бренди можно отравиться.

— Бренди — это бренди. Если оно окажется разбавленным, я откажусь платить по счету.

Когда возвращается официант с чаем, Гарри требует чистую салфетку и с величайшим тщанием протирает чашки и ложки. Молоко чуть подкисло, но так как я почти не чувствую вкуса, то маленькие белые хлопья в чашке меня совсем не волнуют.

Я отправляюсь спать, и горничная, особа без переднего зуба, с жидкой прядкой волос, выбившихся из-под чепца, поднимается наверх, чтобы помочь мне с корсетом. Кровать тут не очень большая, но в комнате едва хватает места для нее, нашего багажа и умывальника. Пусть Гарри спит на полу, если поместится, ха-ха. Я забираюсь в постель. У меня все болит, чувствую я себя ужасно, и мне снова нужен чистый платок. Мои лежат на дне саквояжа, но у меня нет сил их оттуда доставать.

— Миссис Марсден? — Гарри сует мне в руку носовой платок. — Мэм, сядьте, пожалуйста, я принес вам бренди. — Он ставит на умывальник сальную свечу. — Они постелили простыни, которые я привез?

— Должно быть, постельное белье чистое. — Я делаю большой глоток бренди. — Доброй ночи, Гарри.

Однако он почему-то не уходит. Я слышу, как он раздевается. Закрываю глаза.

— Я не стану спать вместе с вами, разве вы не можете лечь в гостиной?

— Лучше я буду спать с вами, чем с тем грязным официантом.

— Ах, как лестно это слышать. — Но я его прекрасно понимаю. Я двигаюсь на кровати и оказываюсь в опасной близости от края. — Надеюсь вы проявите себя как благородный человек.

— Всегда мечтал стать благородным человеком. — Кажется, он надо мной издевается.

— Вы отлично поняли, что я имею в виду. — Я трубно сморкаюсь, чтобы сделать в нужном месте акцент. — Мы спим вместе из чистой необходимости.

— Мэм, ну я же не животное, могу себя контролировать. Вам нечего опасаться.

Он ложится в постель. Я чувствую его голые волосатые ноги.

— Что на вас надето?

— Рубашка.

А на мне — ночная сорочка. Единственное, что нас разделяет, — это два слоя тоненькой материи.

— Прекратите! — визжу я в следующую секунду.

— Я бы хотел тоже накрыться одеялом, мэм. Могу ли я просить вас не отодвигаться так далеко? Вы ведь забираете одеяло с собой.

— Ну хорошо. — С величайшей осторожностью я пододвигаюсь на пару дюймов к центру кровати, чтобы поделить одеяло по справедливости.

Некоторое время я лежу без сна и периодически сморкаюсь в платок.

— Гарри?

— М-м-м?

Господи, он что, и впрямь собрался спать? Да как он может?!

— Она уже, должно быть, в Лондоне. Хоть бы с ней все было в порядке.

— Мы найдем ее и вернем домой. Не бойтесь. — Он сжимает мою руку.

К несчастью, это та самая рука, в которой зажат мокрый платок.

— Спокойной ночи, миссис Марсден. Надеюсь, к утру вам станет лучше.

— Спокойной ночи, мистер Бишоп.

Я все жду, когда же он на меня набросится, но его дыхание постепенно замедляется, и он засыпает.

В конце концов засыпаю и я.

* * *

Среди ночи я просыпаюсь оттого, что Гарри пытается столкнуть меня с кровати.