Жуя, непонимающе бросаю на него взгляд.

– Ты о чём?

Снова подхватываю языком начинку и довольно втягиваю в себя.

– Да ты издеваешься. Я сейчас вижу свой член вместо пирога…

Я аж давлюсь и кашляю.

– Извращенец, – смеясь, хлопаю его по плечу и делаю глоток чая. Он улыбается, довольный своей шуткой. Я красноречиво впиваюсь зубами в горячую выпечку, и его веселье исчезает напрочь.

– Это не смешно, Джина.

– А вот так? – Раскрываю рот шире и ещё раз смачно кусаю пирог.

– Боже, – Дерик откидывает назад голову, и его смех раздаётся по всему тихому пространству кафе.

– Сам напросился. Не порть аппетит.

– Помечтать то могу.

– Подальше от меня.

Мы съедаем всё подчистую. За окном медленно и лениво поднимается солнце, окрашивая каждый предмет вокруг в яркие, тёплые оттенки. Его лучи падают на лицо Дерика, и я впервые за всё время нашего знакомства вижу его чёрные, немного расширенные зрачки в обрамлении чёрно коричневого круга. Я не помню, чтобы его глаза были настолько живыми, как сейчас. Он говорит о своём турне, которое ожидает его в январе и продлится практически полгода. А глаза… на чёрном фоне словно мелкие вкрапления горького, пряного шоколада. Гастрономическое удовольствие. Просто смотришь, но слюнки всё равно собираются, и ты ощущаешь чувство голода. Или чёрный шоколад с самым высоким процентом содержания какао и тёмными орехами. Да… орехи. Как же тепло мне сейчас. Как же хорошо рядом с ним, в окружении невесомых сверкающих в лучах утреннего солнца пылинок.

К сожалению, всё хорошее когда нибудь заканчивается. Мы возвращаемся в замок, потому что у Дерика впереди неотложные государственные дела. Но послевкусие прекрасного утра остаётся со мной, как и желание ещё немного поспать. Я так и делаю. Едва он уходит, пообещав, что скоро вернётся, снимаю с себя одежду и падаю на кровать. Сытая, довольная и безумно желающая вновь окунуться в негу тепла и комфорта.

Но удовольствие длится недолго, полудрёма никак не может перерасти в нормальный сон. Я валяюсь в кровати, стараясь уснуть, но ничего. Поднимаюсь с постели, одеваюсь и спускаюсь вниз. Брожу по кухне и открываю холодильник.

– Господи. – Шокировано касаюсь полок холодильника, забитых вяленым мясом, томатным соком, сыром и хлебом. Это что…

– Ну кого же ещё можно найти у холодильника, как не знаменитую Реджину Хэйл? – раздаётся весёлый голос.

Закрываю дверцу холодильника и радостно взвизгиваю.

– Герман!

Он улыбается мне, и я, добежав до него, обнимаю его за шею.

– Боже мой, а ты всё тот же недоделанный Купидон, – смеюсь я. Не изменился.

– Я совершенствуюсь в своей практике. Рад тебя видеть. – Он целует меня в щёку.

– Я тоже. Голоден? Здесь так много мяса, сыра и томатов. Хочешь?

– Конечно, уже три часа дня, и я ещё не ел. Научу хотя бы тебя наслаждаться нашим мясом.

Три часа? Я всё же прилично спала.

– Уже знаю про Дина. Как ты? – Помыв руки, Герман предлагает мне сесть и сам достаёт из холодильника ингредиенты для позднего обеда.

– Нормально. Сначала был шок, ступор, злость, а потом… всё просто двигалось, кроме меня, – отвечаю, пожимая плечами.

– Мне жаль, что тебе пришлось снова столько пережить. Но зато ты здесь, в Альоре.

– Да. Прекрати присылать мне компромат, Герман. Это слишком.

– Что? Я? Да никогда, – смеётся он.

– Правда? Ой, это, наверное, был твой двойник, причём с ужасным чувством юмора. На что ты рассчитывал, прислав мне газетную вырезку о Дерике и Сабине?

– Ни на что. Держал тебя в курсе событий. Там было не только это…

– Ага, ерунда всякая была, но всего лишь три важных темы.