– Привет, Беннет.

Беннет не улыбался. И не открывал двери. Через его голову Доминик видел широкий, с высоким потолком холл, обшитый деревянными панелями, и идущий от него через весь дом длинный коридор. До него доносились приглушенные голоса многочисленных гостей. «Интересно, кто нибудь из них по настоящему скорбит о кончине маркиза?» – подумал он. Были ли у Филипа истинные друзья? Вряд ли. Эта мысль опечалила Доминика.

Да, отец был одиноким человеком, с грустью признал Дом. Неужели и ему суждено умереть вот так же бесславно? Без друзей, никем не любимым и так легко забытым…

Беннет все не открывал дверь.

– Беннет? – нетерпеливо произнес Дом.

– Сэр, я… – Беннет медлил. Тучный человек лет под пятьдесят, он был явно напуган.

– Это вместо приветствия?

– Сэр, я очень рад вас видеть, действительно рад, – поспешно произнес Беннет. – Позвольте мне выразить свои соболезнования по поводу кончины вашего отца. Это ужасно, сэр, это ужасно! – Глаза Беннета наполнились слезами. Но дверь он так и не открывал. Напротив, он, казалось, намеренно загораживал вход своим телом.

Дом с удивлением посмотрел на дворецкого.

– Ты что, не намерен впустить меня в дом? – изумленно спросил он. Лицо Беннета начала заливать краска.

– Так мне приказала маркиза! Прошу извинить меня, сэр.

Неужели Кларисса… На мгновение Дом смутился. Но уже в следующую секунду сообразил, что его мать не могла отдать такого приказа. Ведь Кларисса теперь была вдовствующая маркиза. А настоящей маркизой Уэверли стала его жена. Его жена Анна. Дом вздохнул. Ему не хотелось вспоминать о прошлом. Все эти годы он старался не думать об Анне. Но она была его женой, и очень скоро им, несомненно, придется встретиться. Так что думай не думай…

Чувство вины, которое не оставляло его четыре года, вновь, как это часто случалось, вспыхнуло и больно отозвалось в сердце. И гнев тоже. Даже сознание того, что он женился на Анне, дал ей титул и не скупился на средства, не смягчило остроты этих чувств. Да, прошлое изменить невозможно; что сделано, то сделано, и ничего уже не исправишь. Он потерял голову, позволил желанию взять верх над рассудком и соблазнил молоденькую девушку, еще школьницу.

Дом до сих пор не мог понять, как и почему это произошло. Он всегда гордился своей выдержкой. И вдруг Анна с такой легкостью пробила всю его оборону! Дом и сейчас помнил ту ночь, ужас на лицах своих родителей и Коллинзов, истерические рыдания Фелисити, пронзительный крик ее матери и тихие, едва слышные всхлипывания Анны, – их он никогда не забудет.

– Где она? – холодно спросил Доминик. Он не мог заставить себя произнести «моя жена».

– Ее милость с Гостями в золотой гостиной, – ответил Беннет.

Дом представил Анну в закрытом бледно зеленом платье, с косами, обвитыми вокруг головы. У него задрожали руки, и он сунул их в карманы поношенного охотничьего пиджака.

– Беннет, по моему, ты ошибаешься. Миледи не могла приказать тебе не впускать меня в собственный дом. Пожалуйста, открой дверь.

Лицо Беннета приняло еще более несчастное выражение.

– Ее милость все ясно сказали, милорд. Я не могу впустить вас ни под каким предлогом.

Дом не верил своим ушам. Неужели Анна так изменилась? Невероятно!

– Нет, можешь. Для этого тебе нужно всего навсего положить ладонь на ручку двери и потянуть. – В его голосе послышалась угроза. – Я маркиз. Мне приятно видеть, что ты верен своей госпоже, но я твой господин и хозяин, Беннет!

Беннет снова побледнел.

– Извините… сэр, – заикаясь, хрипло пробормотал он.