Его всего трясло, он сжимал ее с невероятной чудовищной силой, несомненно оставляя синяки.

Заточенная в его руках, она не имела не малейшего шанса вырваться, и крупная дрожь, от которой содрогалось его тело, передавалась ей.

Затем он замер.

Глава 7

Совершенно уверенная, что попала в лапы безумца, Эви разомкнула губы, пытаясь обрести голос, но в итоге лишь слабый приглушенный стон вырвался из ее груди:

— Мистер Локхарт! Что вы делаете?

Руки, сжимавшие ее, разомкнулись и опустились. Со странным резким вздохом Локхарт отшатнулся от нее.

Ловя ртом воздух, она взглянула на него, провела рукой по волосам, слава Богу, все в порядке.

Когда Эви взглянула на его мертвенно бледное лицо, руки ее похолодели.

— Мистер Локхарт, вы хорошо себя чувствуете?

Его губы выглядели посеревшими, в то время как он произнес:

— Не совсем, миссис Кросс, — он говорил так, словно каждое слово доставляло ему боль. Локхарт умолк и лицо его исказилось. — Похоже, ваша тетушка наконец-то во что-то попала. И боюсь, что это что-то — я.

Сердце ее замерло. Нет!

Взгляд ее метнулся к тете Герти, похожей на палку фигуре, склонившейся над луком, словно пытаясь скрыть свидетельство своего злодеяния.

— Тетя Герти, вы что, сошли с ума?!

Ее тетя выставила вперед подбородок и посмотрела в их сторону мятежным взором.

— Это не моя вина. Внезапный ветер сбил меня с курса. Я ничего не могу поделать с тем, что он такая большая мишень. Я что, убила его? — требовательно проговорила тетя Герти раздраженным и обиженным тоном, так, словно его смерть могла бы оскорбить ее.

Лицо Эви пылало от жара, в котором смешивались стыд и ужас. Дрожа, она обошла вокруг Локхарта, чтобы осмотреть нанесенную рану. Эви проглотила крик и закусила губу при виде стрелы, вонзившейся в его плечо сзади.

Сквозь стиснутые зубы, он требовательно спросил:

— Насколько все плохо?

— Это, — окровавленная стрела в его спине! — Не так, чтобы очень.

Старясь обрести спокойствие, которого она не ощущала, Эви взяла его за руку и повела в сторону дома, восхищаясь самообладанием и уверенностью, с которой он держался, шагая рядом с ней.

— Мы устроим вас внутри и пошлем за доктором.

Локхарт лишь едва заметно кивнул, будто в том, что она делала, не было ничего такого, и ему просто предложили отправиться в дом на чай. Только бледность его лица и глубокие бороздки по сторонам его губ говорили о том, что он чувствует дискомфорт.

— Мне очень жаль, мистер Локхарт, — с жаром прошептала она, — никогда прежде тетя Герти не причиняла никому вреда.

Когда они проходили мимо сада, тетя Герти вновь выкрикнула:

— Так я его убила?

— Он идет, разве нет? — прошипела Эви, желая, чтобы ее тетя вовсе перестала говорить.

— Годы в Крыму — и почти ни царапины, — выпалил он. — Стоило приехать домой и двух недель не прошло, как меня подстрелила старуха, — затем, поразительно, но его плотно сжатые губы подернулись. — Вот так ирония.

Она с изумлением вглядывалась в его лицо, представляя, что именно с юмором и никак иначе большинство мужчин прореагировали бы в подобной ситуации. Не зная, как ответить, Эви неловко похлопала его по руке и заверила:

— С вами все будет в порядке.

Она придерживала его, обхватив рукой вокруг пояса, и так дошла до двери балкона. Локхарт наваливался на нее всем телом, и Эви пыталась не позволить этому отвлечь ее.