— О, дорогая, — пробормотал он, — ты создана для любви, — и погрузил голову меж ее грудей. Она застонала, он эхом повторил ее стон.

Руки Джеффри устремились вниз, на секунду сжали ее тонкую талию, потом пленили ягодицы. Изящное тело графа оказалось наверху, и Скай принялась ласкать его член. Умелыми руками она играла с чувственной плотью, и муж воскликнул:

— Ты возбудишь и мраморное изваяние!

— Возьми меня, Джеффри, — настойчиво попросила она и раздвинула ноги, чтобы принять его в себя.

Искусно и медленно он вошел в нее, не отрывая взгляда от прекрасных голубых глаз, и в них, точно в зеркале, видел все, что она чувствовала: отступал — и ее глаза растерянно молили о любви, проникал глубже — и видел в них наслаждение. Когда же она попросила о сладостном освобождении, он несколько раз содрогнулся, точно под ударами волн, разбивающихся о берег. По тому, как согласно двигалось ее тело, как она впивалась ногтями в его спину, как запросила о пощаде и с готовностью приняла его семя, Джеффри Саутвуд понял, что жена принадлежит лишь ему одному. И с этой мыслью обрел свой рай. Глава 21

Вскоре после Нового года граф и графиня Линмутские переехали из Девона в Лондон, чтобы выступить в роли хозяев на любимом празднике Джеффри — Двенадцатой ночи. Как и в прошлом году, приглашения оказались на вес золота, и лондонские портные были завалены заказами: каждый хотел сшить себе оригинальный костюм. Пухлый кошелек графини Линмутской позволил ей заранее узнать, во что задумали одеться ее гости.

Скай весьма удивило, что некоторые дамы воспользовались ее прошлогодней идеей — костюмом «Ночь». Некоторые из них сообразили поменяться ролями, и теперь предполагалось увидеть с полдюжины «Дней»и четыре «Вечера». Много было также «Зим», «Весен», «Лет»и «Осеней». Королева собиралась нарядиться «Солнцем», но этот секрет тщательно скрывался. С тремя дамами, которым срочно пришлось менять идею костюмов, случились припадки. «Луна»и «Урожай» также стали популярными мотивами, по никто, кроме Скай, не догадался сшить себе костюм «Драгоценного камня». А она решила на этот раз облачиться «Рубином». Костюм изготовляла мать Дейзи в Девоне, и поэтому никто не сумел раскрыть его тайну. Джеффри должен был сыграть роль «Изумруда»и предстать перед гостями в зеленом.

Вечером перед маскарадом Скай стояла перед зеркалом и рассматривала свое изображение. Ярко-красное платье было богатым, но не броским. Нижняя шелковая юбка украшена орнаментом из крошечных рубинов и золотого шитья и переливалась при малейшем движении, верхняя юбка — из плотного бархата. Разрезы на рукавах давали возможность видеть блузку, расшитую таким же рисунком из миниатюрных рубинов. Вырез оказался настолько откровенным, что граф не удержался и заметил:

— Не уверен, что одобряю щедрость, с которой ты демонстрируешь двору сладостные драгоценности, принадлежащие мне одному.

— Но, подумай, сколько это вызовет зависти, — рассмеялась Скай, и Джеффри расхохотался вместе с ней.

— Ну ты и чертовка! — И внезапно надел ей на шею ожерелье из крупных рубинов. — Подарок к Двенадцатой ночи, дорогая! — И пока жена шумно восхищалась, продел ей в уши такие же серьги.

— О, Джеффри! — Рука Скай осторожно прошлась по ожерелью. — Потрясающее. — Она нежно поцеловала мужа. Аромат ее благовоний коснулся его, и Джеффри почувствовал укол желания.