Инспектор протянула небольшую пластиковую карточку, на которую была внесена плата за последний рейс обреченного трампа. Катя прикоснулась пальцем к сенсору, сканер считал ее биокод и выдал на небольшой экран сумму. Девушка чуть вздернула бровь — удивление было приятным. И все же… и все же она обязана уточнить.

— Сумма больше оговоренной в контракте.

— Совершенно верно, мастер-пилот. Небольшая премия от компании… за мягкую посадку.

— А если бы я разбила трамп вдребезги? Ремезова улыбнулась уголками губ:

— Тогда это была бы премия за риск. Катя, «Галакт» действительно сожалеет о случившемся. Увы, транспортные рейсы не оправдывают себя. «Стационар-1» убыточен, и это не секрет даже для обывателей. Компания сворачивает свою деятельность, оставшиеся трампы будут проданы… Хотя кому нужен этот металлолом! Вероятно, права на разработку астероидного пояса перекупит «Звездный Мост» или какая-нибудь другая из мегакорпораций. Как водится в подобных ситуациях, за гроши. Сюда доставят мобильные заводы… но я думаю, что роль «челнока» тебя не устроит.

От одной мысли о таком применении ее пилотского мастерства у Кати мороз пошел по коже.

— Удачи, мастер-пилот Шелест.

Инспектор чуть склонила голову, резко повернулась и с явной торопливостью двинулась к выходу из астропорта. Катя вдруг подумала, что и для Ремезовой это — прощание. Не с Катей — с космосом. Пусть Анна давно уже не покидает планету, но она все равно ощущает некую сопричастность, некую связь с той жизнью, которой отдала столько лет. А если «Галакт» исчезнет… найдется ли у нового хозяина место для шестидесятилетнего портового инспектора? Вряд ли.

Настроение было испорчено безнадежно. Девушка даже не поднялась в диспетчерскую, хотя Макс наверняка ждал ее. Ничего. Переживет.

Катя вышла из здания — Ремезова уже уехала. Навалилась усталость, очень захотелось спать. Нет, сначала принять настоящий душ — долгий, на целый час. Или больше. Стоять под тугими теплыми струями и не думать о том, что рециклер трампа дышит на ладан и не успевает очищать воду, а потому на душ отводится не больше пяти минут. Потом поужинать… что-нибудь экзотическое, с премии вполне можно позволить себе маленькую роскошь. А уже потом — спать… долго-долго.

Она села в такси, сунула карточку в прорезь на приборной панели. Послышалось тихое гудение. Затем из динамика раздался приятный мужской голос:

— Приветствую вас, госпожа Шелест. Маршрут?

— Домой.

— Время в пути — два часа семь минут. Желаете музыку?

— Нет. Я, пожалуй, вздремну.

— Как пожелаете, госпожа.

Катя откинулась в кресле и закрыла глаза.

Терминал выдал десяток строк, и Катя закусила губу. Так мало вакансий… Да уж, Сибириада действительно приходит в упадок. Еще лет двадцать назад на космодроме каждые пять минут садился или взлетал корабль. Тогда именно здесь проходила граница освоенного людьми пространства. Хотя «освоенного» — сильно сказано.

Так или иначе, но тогда жизнь на Сибириаде била ключом. По заказу Флота отгрохали великолепный космодром, оборудованный по последнему слову техники. Научный корпус развернул несколько баз на планете (зачем — так и осталось тайной за семью печатями, ибо ничего стоящего научники не нашли). Спустя год прибыли транспорты с колонистами. А когда геологи оценили богатства астероидного пояса, колония и вовсе получила статус «А», то есть режим наибольшего благоприятствования. Вскоре «Галакт» — тогда еще фирма молодая и преисполненная амбиций — вложил немалые деньги в монтаж орбитального завода «Стационар-1» и доставил в астероидный пояс два десятка автоматических обогатительных фабрик.