– Я ему нравлюсь! – отчаянным голосом прошептала ведьма.

    Пораженный глупостью высказанного, князь уставился на впервые при нем покрасневшую ведьму. И захохотал.

    Колдунья насупилась.

    – Ох, потешила, – вытирая слезы, попытался успокоиться князь. – Ладно-ладно. Молчу. Но скажи мне, ради богов, почему Лихослав остаться не может? Неужто думаешь, что приставать будет, да не отобьешься? Или, – мужчина хитро прищурился, – может, боишься, что не захочется отбиваться?

    – Я просто не хочу! – Ведьма топнула ножкой, от чего сверху что-то посыпалось.

    – Ну уж нет, моя милая. Мне своих чародеев терять не хочется. А поскольку опасность и вправду есть… молчи и слушай!.. Поскольку опасность есть, пусть варлок на эту ночь останется. И меня не волнуют ваши глупости. Это приказ. Все, я пошел. Жду тебя завтра.

    И Ладимир поспешил ретироваться, пока ведьмочка не пришла в себя и не запулила ему в спину чего-нибудь тяжеломагического.

    Разумеется, ничего бросать князю в спину Буяна не стала. Хотя ой как хотелось.

    Оставив дружинников с телами ворогов поверженных разбираться и устраиваться, ведьма кивнула варлоку на лестницу. Подойдя к одной из светлиц на верхнем этаже, колдунья толкнула дверь и вошла внутрь со словами:

    – Это твой покой на сию ночь. – Помолчала и добавила: – Ее остаток.

    Потом похлопала рукой по сундуку:

    – Тут постель.

    На этом посчитав свои обязанности хозяйки выполненными, она решительной поступью направилась к выходу. Однако не тут-то было: варлок перехватил ее за запястье:

    – Что-то не так, Буянушка?

    Ведьма попыталась вырвать руку. Сделать это без колдовства не получалось.

    – А то ты не знаешь!

    – Не знаю – скажи мне!

    Колдунья еще раз дернула руку на себя.

    – Ты злишься, что я напросился остаться у тебя?

    – Да! И на то, что ты разрешения не у меня просил, а через князя!

    – Я знал, что ты откажешь!

    – Конечно, отказала бы!

    – Так чего ты злишься?! Я действительно считаю, что ты в опасности, поэтому и сделал то, что посчитал необходимым, чтобы потом не жалеть. Я, знаешь ли, считаю, что жизнь дороже капризов сиюминутных. Даже твоих.

    – Все равно ты не имел права так поступать! И ведь что самое противное – ты ни капли не сожалеешь!

    – Нет! Я сделал то, что посчитал более разумным в этой ситуации.

    Ведьма зло посмотрела на варлока и прошла мимо него к двери, благо руку он все-таки выпустил. Выпустить-то выпустил, но тут же вновь ухватился за нее:

    – А как насчет поцелуя на ночь?

    Буяна, не раздумывая, замахнулась для пощечины. Варлок тут же перехватил ее вторую руку, поднес ее к губам и поцеловал каждый пальчик, пока колдунья оторопело смотрела на это безобразие.

    – Благодарствуй, именно это я и ждал.

    На этих словах ведьма все-таки пришла в себя, вырвала руки, бросила в варлока здоровенный огненный шар, который, впрочем, никакого вреда тому не причинил, и ушла, громко хлопнув дверью.

    Чародей подумал, что намного тяжелее, чем заклятие пламенное, будет погасить пожар в сердце… да и в теле.