Лучезарная была одета в белую котту, искусно расшитую от горла до подола зелёными ветвями и цветами. Голову её украшал венок из роз, а на поясе, обмотанном золотой проволокой, висел сам Страж Дола. Ни другого оружия, ни доспехов у Лучезарной не было. Меч мирно почивал в ножнах, и девушка ни разу не притронулась к его рукояти, хотя некоторые из дев частенько вытаскивали мечи и с лязгом вкладывали их обратно. Тем не менее все узнали этот могучий клинок, соратника во множестве великих деяний.

И вот на Портовой Дороге между потоком и скалой зазвучали приятные звонкие голоса: иногда девушки пели, иногда сказывали древние истории, а иногда брались за руки и вместе танцевали на мягкой летней пыли большой дороги. Многие из них, устав, садились на обочину или под сень своих лиственных палаток.

Настал полдень, и из Дола пришли жёны: они принесли празднующим еду и питьё, фрукты и свежие цветы из богатых садов. Девушки поели, и в счастливом томлении молчали, а если и говорили, то тихо и кратко. Стояла послеполуденная жара.

Затем из города вышли мужчины под видом торговцев, везущих в подводе товары и стремящихся пройти по Портовой Дороге дальше на запад. Тогда вооружённые девушки поднялись и преградили им путь, заставив повернуть назад. Всем было весело.

Спустя ещё некоторое время, когда солнце начало клониться к западу, а тени удлинились, с нижнего Дола пришли, гоня коров, пастухи. Они делали вид, будто хотят пройти в город, но и им девушки заградили путь, так что пастухам пришлось возвращаться. Смех и шутки доносились с обеих сторон.

Наконец, побыв некоторое время в одиночестве (а время уже приближалось к закату), девушки сошлись вместе и, встав кругом, начали петь. Та, кого звали Золотой Девой из рода Моста, а она пела лучше всех, встала посреди круга и повела его. Вот что пели девушки:

Так они пели, а солнце тем временем село, и наступил тихий вечер, и только доносившиеся с луга и из стоявшей в стороне деревни счастливые возгласы, нарушали его тишину. Когда же песня окончилась, девушки услышали шаги на дороге. Они повернулись и встали – сердца их сильно бились, – будто сплочённый отряд храбрых воинов, приготовившийся встретить множество врагов, надвигающихся со всех сторон. Девушки стояли спина к спине. И в этот самый момент, едва различимые в сгущающихся сумерках, к девушкам вышли юноши Дола, только недавно освободившиеся от печалей войны.

Когда юноши увидели нежных дев, их уста, что привыкли издавать боевой клич, озарила ласковая улыбка. Тогда копья, топоры, шлемы и щиты со звоном попадали на землю, и пришедшие приняли в свои объятия невест, уставших от долгого ожидания, палящего солнца, радостного томления и любовных песен. И девушки позволили юношам увести их, и в сгустившихся сумерках место Девичьей Заставы опустело.

Одних повели на запад, вниз по Портовой Дороге, к стоявшим там домам. Для других путь домой стал очень длинным: им пришлось идти через широкие росистые луга, слушая, как ночной ветер шепчет среди бесчисленных деревьев, и они увидели, как заря осветила восток, ещё прежде освещённого свечами пиршества, что ожидало их дома. Третьи вместе со своими женихами повернули вверх по Портовой Дороге, прямо к городу. Их путь был недолог и окончился, когда в зале ещё только зажгли для них приветственные свечи.

Лучезарная весь день была очень тихой, почти не разговаривала и совсем не смеялась, а когда улыбалась, то не от царившего в её душе веселья, а только выказывая своё расположение подругам. Когда же в поисках невест пришли женихи, она вышла из отряда и встала одна посреди дороги между городом и прочими девушками. Сердце её колотилось, девушка прерывисто, словно страшась чего-то, дышала. Она и в самом деле на какой-то миг испугалась, что Божественноликий не придёт за ней. Он же, приблизившись с другими женихами к отряду невест, переходил от одной девушки к другой, не находя Лучезарной, пока, наконец, не прошёл весь отряд и не увидел её, ожидавшую на дороге.