Он сжал рукоять кинжала, что висел у него на шее, и добавил: «Но я и в самом деле удивлён, что ни прошлым вечером, ни этим утром Солнце Крова не сказала нам ничего, кроме того, что могла бы сказать любая из женщин нашего рода».

После этих слов разговор на некоторое время прервался, и воины ехали молча. Они достигли того места, где лес приближался к реке и где заканчивалась Средняя Марка. Надо сказать, что Элькинги жили дальше всех вверх по течению, только один маленький род жил ещё дальше – это были Озелинги. На своём знамени они изображали чёрного дрозда с жёлтым клювом, а в бой ходили вместе с Элькингами. Вот и на этот раз они присоединились к более крупному Дому.

Так войско вышло из Средней Марки. Деревья стояли, плотно прижавшись друг к другу, и лес напоминал стену, возвышающуюся неподалёку от кромки воды. Даже на берегу, то тут, то там росли редкие деревья, по большей части рябины. Река Бранибора сужалась в этом месте, течение её ускорялось, а берега поднимались отвесными обрывами, и никто даже не помышлял о том, чтобы перейти реку вброд, да и вплавь далеко не всякий дерзнул бы преодолеть опасные тёмно-зелёные воды. День уже клонился к вечеру, и свет низкого солнца на западном краю неба скрылся за высокими деревьями. Войско же всё шло вперёд. Оно растянулось по узкой дороге между лесом и рекой и казалось больше, чем было на самом деле. Кроме того, отряды Домов, живших на противоположном от Вольфингов и их спутников восточном берегу, тоже шли вперёд, будучи отделёнными от соседей лишь узкой рекой.

Наступила ночь, зажглись звёзды, взошла луна, но Вольфинги и их родичи не останавливались. Они знали, что сзади идут другие роды Марки, как Средней, так и Нижней, и никто не замедлит шаг.

Так шли воины Марки между лесом и рекой, по обоим её берегам, до тех пор, пока не наступила глубокая ночь и не зашла луна. Стало совсем темно, и, чтобы осветить свой путь, воины зажгли множество факелов. Наконец, они пришли туда, где деревья немного расступались. Здесь росла трава, годная для коней и скота. Это место называлось Лугом Привала, и те отряды, что шли вдоль западного берега, остановились, желая отдохнуть до утра. Они направили коней в сторону леса, свернув с дороги, чтобы те, кто шёл следом, могли пройти дальше, если не захотят останавливаться. Назначив часовых, воины легли на траву у деревьев и заснули там на всю короткую летнюю ночь.

Сказывают, что никому в ту ночь не приснилось о предстоящем сражении ничего, чем следовало бы на следующий день поделиться с остальными. Многим вообще не снились ни битва, ни военный поход, а только разные мелочи, над которыми они лишь посмеялись, да что-то из минувших дней, что утром смешалось в голове и вскоре стёрлось из памяти.

Воину из Бимингов снилось, будто он наблюдает за работой невольника, который, сидя за гончарным кругом, изготавливает чаши и кувшины. И воину захотелось взять глины, чтобы сделать лошадку тому мальчику, что плакал из-за обещанной игрушки. Он долго старался придать глине форму, но у него ничего не получалось – она разваливалась в руках. Наконец, ему удалось удержать её, и неожиданно из комка получилось животное, но не лошадь, а огромный, похожий на священное животное Фрея* вепрь, которого запекали на праздник солнцеворота*. Воин рассмеялся от счастья и, вскочив, выхватил испачканными в глине руками меч, чтобы взмахнуть им над вепрем и произнести клятву доблести, но тут он проснулся. Было раннее холодное утро. Воин и в самом деле стоял на ногах, держа в правой руке побег ясеня, что рос рядом. Он вновь рассмеялся, лёг, откинувшись назад, и заснул. Разбудили его только солнечный свет и голоса его товарищей.

Глава VII. Воины сходятся на тинг

Следующим утром войско народа Марки по обоим берегам реки было уже на ногах. Позавтракав, все стали быстро снаряжаться в путь и вскоре выступили. Отряды растянулись ещё сильнее, чем вчера, так как лес приблизился к реке, и только десять человек в ряд могли пройти по дороге, а тем, кто смотрел вдаль, казалось, будто лес поглощает и дорогу, и реку.