Глава XVIII. Халльблит живёт в лесу в одиночестве

На следующее утро поднялись они спозаранку и подкрепились помянутой лесной снедью, а затем торопливо спустились вниз по холму, и в ясном утреннем свете Халльблит убедился, что не ошибся давеча и Окраинный Дом в самом деле виден в дальнем конце зелёной пустоши. Об этом он и поведал пилигримам, но те молчали и ничего не слушали: ибо нашёл на них страх, что умрут они прежде, чем вступят на благословенную землю. У подножия горы путь им преградила речка, глубокая, но неширокая, с низкими, поросшими травой берегами, и Халльблит, замечательной силы пловец, помог спутникам перебраться без особого труда; и ступили они на травы отрадной пустоши. Халльблит глянул на стариков, подмечая, не обнаружит ли перемены, и померещилось юноше, что те уже окрепли и поздоровели. Но ни словом он про то не обмолвился, а зашагал дальше, прямиком к Окраинному Дому, так же, как давеча уходил прочь. И так поспешали странники, что вскорости после полудня подошли они к двери. Тогда Халльблит взял рог и затрубил в него, а пилигримы стояли рядом, шепча:

– Это Земля! Это Земля!

И вышел к дверям Смотритель, одетый в алое, и старец подступил к нему и спросил:

– Это ли Земля?

– Какая ещё земля? – отозвался Смотритель.

– Это ли Сверкающая Равнина? – вопросил второй пилигрим.

– Да, воистину так, – ответствовал Смотритель.

И молвил удручённый муж:

– Ты отведёшь нас к Королю?

– Вы предстанете перед Королём, – заверил Смотритель.

– Когда, о, когда? – воскликнули хором все трое.

– Завтра поутру, может статься, – молвил Смотритель.

– Ох, кабы завтра уже настало! – воскликнули они.

– Настанет, – заверил человек в алом, – заходите в дом, ешьте, пейте и отдыхайте.

Гости вошли, и на Халльблита Смотритель не обратил ни малейшего внимания. Они утолили голод и жажду и пошли спать, и Халльблит расположился на откидной кровати тут же в зале, а пилигримов Смотритель увёл куда-то ещё, так что, улёгшись, Халльблит их уже не видел; что до него, юноша крепко уснул и обо всём позабыл.

Поутру проснулся он свежим и исполненным сил; и заметил, что руки и ноги его гладки, холёны и красивы; и услышал, как рядом в зале кто-то беззаботно и радостно распевает, заливаясь соловьем. Халльблит спрыгнул с постели, дивясь со сна происходящему, и отдёрнул занавеси откидной кровати, и выглянул в зал, и ло! – на возвышении восседал человек зим тридцати с виду, статный, пригожий, с золотыми волосами и глазами серыми, как хрусталь, и гордый облик его дышал благородством; а подле сидел ещё один, примерно того же возраста, сильный и крепкий, с короткими вьющимися каштановыми кудрями, с рыжей бородой и румяным лицом; воин, судя по обличию. И, наконец, взад и вперёд по залу расхаживал юноша, помоложе тех двоих, высокий и хрупкий, черноволосый и тёмноглазый, ну ни дать ни взять – влюблённый мечтатель; он-то и распевал обрывок песни, грациозно вышагивая по залу. А куплеты звучали так:

И вот Халльблит оделся и вышел в зал; завидев его, трое незнакомцев заулыбались приветно и поздоровались с ним; и исполненный благородства муж молвил от стола:

– Благодарим тебя, о, Воин Ворона, за помощь в час нужды; а вознаграждение от нас ждать не замедлит.

Тут подошёл к юноше парень с каштановыми кудрями, и хлопнул его по спине, и объявил:

– Прыткий Воронёнок, кстати пришлась твоя помощь в трудное время; так и на мою рассчитывай отныне.

А юноша легко подбежал к нему, и обнял, и расцеловал, и сказал так:

– О, друг и попутчик, кто знает, может, однажды и я помогу тебе так, как ты помог мне? Хотя ты из тех, что, кажется, сами себе помочь в состоянии.