|
Брехня! А на самом деле вот как оно было: Хромой Доминго (алькальда, надо сказать, в тот день в селении не было) заставил Мако Альборноса пройти по всему селению, таща на плечах теленка из того стада, которое он хотел угнать. Его прогнали по центральной улице, хлеща плетьми, проклиная, насмехаясь, не подозревая, «какими последствиями этот нелепый поступок чреват для наших мирных очагов, до сей поры хранимых Божественным Провидением», его бросили в тюрьму, только недавно открытую в Гойльярискиске. Избитый до бесчувствия,– разбойник оказался в одной камере с тремя другими скотокрадами. Они начали его лечить и тут-то и обнаружили, чего он сам не знал: Мако, храбрый, как мужчина, гордый, как мужчина, одетый в мужское платье Мако оказался женщиной. Известны имена этих удачливых разведчиков недр, известно также, какую незабываемую ночь провели они в камере. Известно даже место, где зарыты их тела. Все селение Гойльярискиска помирало со смеху, когда распространился слух, что «братья Альборнос – бабы»; хохотали даже в Серро-де-Паско. Но вы ведь хорошо знаете братьев Альборнос. Лопес, Больярдо и Авелино похвалялись своим открытием не более пяти дней. На шестой день Роберто Альборнос, по прозвищу Пума, всадил в каждого по пуле прямо в дверях суда.
– Кто еще хочет? – спросил он. Остальные братья с шестью охотниками взялись за мертвые тела. Насадив их на крючья для свиных туш, протащили триста метров в одну сторону и триста в другую, потом помочились на них и бросили прямо у самых дверей Полицейского управления. Был час сиесты, полицейские притворились спящими. Вооруженные люди братьев Альборнос патрулировали улицы. Движимые родственными чувствами, желая утешить попавшего в беду братца, Альборносы привели ему в подарок необъезженного жеребца. – Отец тебя зовет. Поехали, братик? – сказал Альборнос по прозвищу Пума. Мака стояла в дверях той самой камеры, где перенесла бесчестье, и улыбалась. – У меня нет больше ни отца, ни матери. Я теперь ничья. Целый день спорили братья с Макой, ссорились, уговаривали. Мака только улыбалась «той самой улыбкой, с которой глядит сатана на картине, изображающей Страшный суд, что висит в церкви Туси» (брехня!), и все пила да пила. Наступили сумерки, и она снова вспомнила, как впервые в жизни пришлось ей пролить кровь против своего желания. Наконец Мака уронила слезу в последний раз, ибо потом прошло двенадцать лет, в течение которых она ни разу не плакала. (Через двенадцать лет пришлось ей заплакать на крутой улочке Аякучо.) Странным своим голосом, «хриплым от пьянства и от курения скверного табака», как говорит этот болван, секретарь суда Пасьон, она сказала (и сразу – ни к чему бессильная ярость братьев, и пыл их приятелей, и ужас зрителей): – Я больше не знаю вас! Уйдите с моей дороги, а если я когда-нибудь еще вас встречу, то убью, потому что вы бандиты, а бандитов следует убивать. Прощайте, братики мои дорогие, прощайте, сукины дети! Дальше о братьях Альборнос известно следующее: без всякой причины они зарезали троих человек, имевших несчастье попасться им на дороге, поубивали весь скот, подожгли муниципалитет и избили слепого Кихаду. Мака же вошла в дом Хромого Доминго, положила на стол тысячу солей и не выходила оттуда в течение трех месяцев. Через некоторое время кое-как замаскированные темными очками и яркими шарфами, стали появляться в Гойльярискиске знаменитейшие дамы легкого поведения города Серро-де-Паско. Может быть, Роберто по прозвищу Пума подкупил их или запугал? Цвет и сливки публичных домов Ранчо-Чико и Ранчо-Гранде, лучших борделей Серро, прибыли в Гойльярискиску. Имеются свидетели, которые своими глазами видели, как Бронзовый Зад, Железная Штанина, Вертипопка, Крушикровать, Электрозадиха и даже Наседка и Трехспальная вышли из автобуса и направились к дому Хромого Доминго. |
