Однажды она уже испытывала подобное чувство, сквозь дымку, окутывающую ее сознание, думала Стефани, пока чувственный рот Алекса с силой овладевал ее губами. Очень давно она рискнула заплыть далеко в море, и внезапно разыгрался шторм. Обессилевшая от борьбы с волнами, она стала тонуть и погружалась все глубже и глубже, пока вода не сомкнулась над ее головой, не ослепила, не лишила остатков связных мыслей.

Тогда она не могла ни видеть, ни слышать, лишь чувствовала, как волны несут ее куда-то, швыряют как хотят, пытаясь поглотить в своей первобытной ярости. Стефани осознавала лишь одно: она гибнет и суждено ли ей выжить, знает только бог.

Через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Стефани вновь оказалась на поверхности моря и тяжело, до боли в легких, начала хватать ртом воздух. Нечто подобное произошло и сейчас, когда губы Алекса прекратили терзать ее и Стефани удалось поднять голову.

— Алекс… — повторяя его имя, она пыталась подобрать нужные слова для выражения своих чувств, но это ей опять не удалось.

Как оказалось, Хингис просто решил занять более удобное положение. Внезапно Стефани поняла, что ее несут, затем Алекс уложил ее на кровать, сбросив наполовину разобранную сумку, и пристроился рядом с ней, вытянув свои длинные ноги.

Когда он заключил ее в объятия, огонь вновь заструился в ее жилах и Стефани показалось, что она тает, как ледяная фигурка, под жаркими лучами весеннего солнышка.

— Ты этого хотела, Стефи? — Вопрос был задан шепотом, его прерывистое дыхание на ее щеках представлялось нежнейшей из ласк.

— Ммм… — Язык ее не слушался.

— А что ты скажешь об этом?

Стефани даже не заметила, что ее халат исчез. Внимание сосредоточилось на удовольствии, доставляемом его руками. Теплые и сильные пальцы Алекса мягко гладили ее шею и плечи, опускаясь все ниже и ниже, туда, где грудь девушки уже напряглась в ожидании этих восхитительных прикосновений. Внезапно, подобное удару ножа, где-то в глубине ее естества возникло страстное желание, ее тело выгнулось, чтобы больше почувствовать близость мужчины, изящные ноги девушки переплелись с длинными мощными ногами великана, грубая материя его джинсов лишь добавляла новых ощущений, соприкасаясь с ее нежной обнаженной кожей.

Через мгновение уже все тело Стефани было объято пламенем желания. Кожа, казалось, горела, когда к прикосновениям рук Алекса добавилась ласка его губ. Тонкие тесемочки ночной рубашки были сброшены с плеч. Почувствовав на груди немного шершавые ладони Алекса, Стефани издала стон удивления и наслаждения. Теперь она жаждала, чтобы он обладал ею.

— Ты хочешь именно этого?

Голос Алекса прозвучал грубо и резко, и Стефани вздрогнула, когда доселе нежно ласкающие ее пальцы внезапно поползли вверх, больно сжали плечи, а затем сомкнулись на шее.

— А может быть, ты хочешь этого?

Сердце Стефани почти остановилось, когда его руки вдруг сжали ей горло и все более усиливали нажим.

— Алекс! — прохрипела Стефани. — Прекрати это! Ты меня пугаешь!

К ужасу девушки, ее телохранитель не попытался даже ослабить хватку. Он приподнял голову и заглянул ей в глаза. Стефани заметила безжалостное выражение его лица. Алекс не испытывал и тени раскаяния. Глаза великана показались ей бесчувственными и мертвыми.

Остатки желания, согревавшие тело Стефани, мгновенно исчезли, оставляя чувство безысходности. Она задрожала от страха, губы раскрылись в немом крике ужаса, когда нажим на горло еще усилился. Жесткие пальцы болезненно впились в шею, оставляя на нежной коже синяки.

— Алекс!.. Ты меня пугаешь! — сумела повторить она.

— Разве?

Его смех показался более страшным, чем все происходящее, и Стефани вконец утратила способность связно мыслить.