Я была так поглощена мыслью о нем и о том, что он значил для меня, что испытала почти потрясение, когда услышала, как открылась дверь и в спальню вошел Виктор.

Он выглядел удивительно привлекательным в синей пижаме, так подходящей к цвету его глаз! Прикрыв за собой дверь, он постоял немного, с улыбкой глядя на меня, а затем подошел к кровати. Мне показалось, что он шел очень медленно, а он, приблизившись, сказал вкрадчивым током, какой появлялся у него, когда он особенно хотел кого-нибудь очаровать:

— Этого мгновения я давно жду, Саманта.

И тут что-то произошло. Я вскрикнула и вытянула вперед руки, точно защищаясь от него, а потом взмолилась:

— Я не могу! О Виктор… я не могу! Простите меня, я совершила ошибку… ужасную ошибку… Вы никогда не сможете меня простить… но я не должна была ехать с вами!

Слова как бы вырывались у меня помимо воли, а потом слезы ручьем хлынули из глаз. Я отчаянно пыталась ему что-то объяснить:

— Я думала… я смогу… но я не могу! Не могу! — плакала я навзрыд. — Это нехорошо… Я не люблю вас, но я думала, что вам все равно… А теперь я понимаю — это низко… И я не могу… Пожалуйста, Виктор… я не могу…

Он в изумлении уставился на меня, а потом сел на край кровати.

— Что все это значит, Саманта? — спросил он.

— Я не должна была… ехать сюда, — всхлипывала я. — Но я думала, что когда я приеду… все будет хорошо… Ведь вы мне нравитесь… Правда, нравитесь! Но когда дошло до этого… я боюсь… и я все время знала, что это… грех!

Я замолчала на минуту, и тогда Виктор с удивлением спросил:

— Вы хотите сказать, Саманта, что никто никогда не занимался с вами любовью?

— Никто и никогда, — ответила я. — И теперь я понимаю, какой глупой и скучной я должна казаться из-за этого… но я думала, что если вы научите меня… любви, я стану другой, и тогда…

— Что «тогда»?

— Тогда… человек… которого я люблю по-настоящему, больше не будет находить меня скучной, — выпалила я.

Я подумала, что Виктор ужасно рассердится, и, протянув к нему руки, умоляюще произнесла:

— Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я верну вам все… до последнего пенни… все деньги, которые вы здесь на меня потратили… Но все-таки я не могу вам позволить…

Слезы текли у меня по щекам, и вряд ли моя речь звучала слишком вразумительно.

Виктор вынул из кармана пижамы носовой платок и вытер мне глаза.

— Не плачьте, Саманта, — мягко сказал он. — Я попытаюсь осознать случившееся.

— Я была такой глупой, — пояснила я, — я думала, что вы смогли бы обучить меня тому… что я хочу узнать. Но папа был прав, когда говорил, что я… должна беречь себя для человека, которого люблю. — Я опять всхлипнула и договорила: — К несчастью, человек, которого я люблю… отверг меня.

— Он так сказал? — спросил Виктор.

— Он сказал, что я… до смешного невинна и невероятно скучна, — ответила я, и одно упоминание этих слов заставило меня скова залиться слезами.

— Бедная Саманта, — посочувствовал Виктор.

Я взяла у него из рук платок и прижала к глазам, пытаясь унять слезы, а он между тем спросил:

— Это ведь Дэвид Дарэм, не так ли?

— Да, да, — пробормотала я. — Но как вы?..

— Я слышал, что вы встречались с ним и что он был влюблен в вас.