Дженис налила девушкам по чашке чаю и поинтересовалась:

— Вы здесь тоже по приглашению вдовствующей герцогини?

В ее тоне сквозило явное сочувствие. Возможно, они тоже оказались в неловкой ситуации, как и она, — тогда становилось понятным отсутствие у них компаньонок, которые определенно необходимы в таком возрасте.

Оба джентльмена явно забавлялись, наблюдая за их общением.

— О нет! — от души рассмеялась Лилит. — Я приехала самостоятельно, когда прочитала о лошадях герцога Холси. У меня дома есть собственная конюшня, вот я и подумала, что он не станет возражать против визита американской наследницы, хорошо разбирающейся в лошадях. — Подмигнув Дженис, девушка добавила: — Только об этом не должен узнать мой отец — для него я отправилась в Лондон, навестить школьную подругу.

Дженис была шокирована, но постаралась не показать этого.

— А мы остановились здесь по пути на север, в Манчестер, — объяснила леди Роуз с приветливой улыбкой, — к нашей тетушке.

— Покойная матушка была знакома с матерью герцога, — добавила леди Опал. — Вот мы и решили завернуть сюда с визитом вежливости.

— Понимаю, — проговорила Дженис, изо всех сил стараясь убедить себя, что так оно и есть, только ведь сестры тоже не упомянули о приглашении.

— Наша обычная компаньонка приболела, когда мы собрались ехать, — сказала леди Роуз, — но должна прибыть со дня на день. Как только она приедет, мы продолжим путь на север.

— Эта их компаньонка, должно быть, смертельно больна, — хмыкнула Лилит, повернувшись к Дженис. — Они здесь уже целый месяц.

Леди Роуз услышала ее замечание и, будто в раздумье, нахмурила лоб.

— А вы здесь уже… три недели, да?

— Именно так. — Лилит в ответ сердито посмотрела на нее и одним глотком осушила свою чашку, что дало повод мужчинам обменяться довольными взглядами. — Но если бы кто‑нибудь сказал, что я нуждаюсь в компаньонке, я бы послала его подальше: никто не смеет указывать мне, богатой американке.

«Боже милостивый, — подумала Дженис, — как, должно быть, замечательно быть такой свободной!»

Но в то же время не считаться с фактом, что гостьи выглядели в высшей степени сомнительно, она не могла. Ее матушка придет в ужас, если узнает, что Дженис была в их компании, что уж говорить о мужчинах с их дурными манерами… Об этом вообще не хотелось думать.

Ей доводилось видеть, как отец тоже порой отбивался от сомнительных посетителей: богатые и облеченные властью всегда притягивают к себе людей разного сорта. Конечно, будь герцог Холси женат, подобных неловких ситуаций наверняка не случалось бы. Хозяйка поместья следила бы за тем, чтобы дом содержался должным образом, а гости прибывали только по приглашению, исключительно с блестящей репутацией и с надлежащим сопровождением.

Бедный герцог! Ему необходимо жениться, и как можно скорее, только вот Дженис вряд ли станет кандидаткой на роль герцогини. Неделя — недостаточный срок, чтобы завоевать герцога, в особенности если он, судя по всему, только и ждет, когда она уедет.

Как бы то ни было, он ее абсолютно не привлекает, пришлось наконец признать Дженис, и стоило этой мысли промелькнуть в ее голове, как предмет ее размышлений величаво вошел в гостиную в полном блеске царственного величия, с сознанием своей непререкаемой власти.

— Бабуля потребовала королевские регалии, — вздохнул герцог. — Их я, конечно, предоставить не мог, поэтому ей пришлось довольствоваться чашечкой чаю.

— Вы столько делаете для нее, Холси, — вздохнул лорд Раунтри.