В моем доме был кто-то из Стратегов. Сердце камнем падает вниз, и я невероятно благодарна Эшу за то, что он помешал мне броситься к Эмили. Если за нами следят, мы все могли погибнуть из-за меня.

Подношу записку к свету – бумага плотная, на ней нет ни водяных знаков, ни вмятин от предыдущих записей.

– Дело в том, что это не похоже на обычные папины наводки. Я понятия не имею, что это значит. Мы с ним почти никогда не уезжали из Пембрука, не говоря уж о Коннектикуте, и мы точно никогда не бывали под землей.

Эш недоверчиво смотрит на меня, как будто я только что сказала нечто очень странное.

– И он никогда не рассказывал тебе о городе, в котором можно встречаться под землей?

Качаю головой и пытаюсь разгадать, что он имеет в виду.

– Но ты знаешь, что это значит, не так ли? – Нет смысла ждать ответа – я все вижу по его глазам. – Почему ты знаешь, а я нет? Бессмысленно оставлять такие записки.

– Вовсе нет – если записка предназначалась не тебе, – уверенно говорит Эш. – А если она предназначалась не тебе, значит, она оставлена для Стратега, который обыскивал ваш дом. – Он сворачивает ее и кладет обратно.

Я грызу ноготь на большом пальце, стараясь вникнуть в его логику.

– Все равно, на мой взгляд, это бессмысленно. И откуда у тебя такая уверенность? Нет, забудь. Мне нужно, чтобы ты был совершенно, без капли сомнения уверен, потому что если мы проигнорируем важное сообщение, это будет полнейшая катастрофа.

Эш кивает, прекрасно понимая мои возражения.

– По всей Европе существует цепь подземных склепов, катакомб и улиц, которые Стратеги используют в качестве места встречи. Но твой отец написал «под тем городом», а поскольку он Лев, это, скорее всего, Лондон. А в Лондоне существует подземный паб, который посещают все Семьи. Это популярное место для встреч и обмена информацией. Ты этого не знаешь, но любой другой Стратег тут же понял бы, что это значит.

Обдумываю его объяснение.

– Хорошо, я понимаю, к чему ты клонишь: зачем он оставил мне записку, смысл которой понял бы кто угодно, кроме меня?

– Вот именно, – подтверждает Эш.

Я выдыхаю.

– Пусть она и не для меня, все равно я рада, что ты ее нашел. Если папа оставил фальшивое сообщение, значит, и настоящее наверняка где-то есть. И если ты прав насчет того, что мой дом уже кто-то обыскал, нам нужно как можно быстрее найти его.

– Согласен, – говорит Эш. – Ты что-нибудь нашла?

Он бросает взгляд в окно папиной спальни. Понятно, о чем он думает. Сейчас конец декабря, и уже начинает смеркаться. Шансы что-либо найти сокращаются вместе с меркнущим светом, и от этой мысли у меня снова схватывает живот. А я не хочу рисковать и оставаться здесь еще на один день, когда папе в Европе грозит бог знает какая опасность, а неподалеку от нашего дома, возможно, притаился кто-нибудь из Стратегов.

– Пока ничего.

– Давай подумаем, – говорит Эш. – Если записка – отвлекающий маневр, значит, то, что он оставил тебе, должно радикально от нее отличаться, чтобы другой Стратег никак не смог этого найти.

Я киваю.

– Верно. А что может радикально отличаться? Скорее всего, это не спрятанный предмет – потому что спрятанный предмет может найти кто угодно, если умеет правильно искать. Может быть… – Я замолкаю и задумчиво кусаю губу. – Может, это что-то спрятанное на виду.

– Что-то символическое? – предполагает Эш.

Возвращаюсь в гостиную, обхожу ее по кругу и внимательно все рассматриваю.

– А если сообщение скрыто на виду, это должно быть что-то, что я смогу расшифровать, но что не будет иметь значения для кого-то другого…

Я замолкаю, вдруг осознав, что это может быть.