— Нет, это не его кровь, — ответил Марк Частин. — Бродяга был убит выстрелом в голову, умер мгновенно, а следовательно, не мог расхаживать и проливать кровь.

На лице Шаннона отразилось сомнение.

— Из его оружия не стреляли, откуда же тогда кровь?

Марк Частин усмехнулся:

— Ты уже прочитал протокол предварительного осмотра, сделанного нашими парнями?

— Так, пробежал глазами, некогда было, — признался напарник. — А что там? Что-то необычное?

— Нашли четыре стреляные гильзы! — воскликнул Марк Частин, забыв о том, что надо соблюдать осторожность, чтобы любопытные журналисты не услышали не предназначавшихся для них подробностей. — Все гильзы — от пуль 22 — го калибра. А у убитого сколько дырок во лбу?

Шаннон задумчиво покачал головой.

— Одна. Но разве в него не могли стрелять четыре раза? А попали лишь с последнего!

— Шаннон, ну подумай хорошенько! У этого парня имелся пистолет «глок — 17». Неужели ты полагаешь, он стал бы покорно дожидаться, когда противник добьет его? Да он выхватил бы оружие из-за пояса брюк и начал отстреливаться! Нет, здесь был разыгран иной сценарий!

Шаннон удивленно взглянул на детектива:

— Вы считаете, здесь произошло что-то еще? Три лишние гильзы от пуль, пятна крови не на том месте, где находится убитый… Какая у вас версия, Марк?

Частин несколько минут задумчиво молчал, а потом ответил:

— Мне представляется, дело было так. Человек, который застрелил бродягу, через некоторое время сам был убит. Это его пятна крови вот там. Может быть, он и остался жив, пока не могу сказать. Но его увезли или унесли с места преступления… Хотя я не вижу логики в действиях тех людей. Почему они одного оставили лежать на мостовой, а другого увезли?

На лице чернокожего детектива появилось озадаченное выражение.

— Почему вы думаете, что людей было несколько? Ту, вторую, неизвестную жертву мог забрать и один человек!

— Маловероятно. Ты же знаешь, как трудно тащить мертвое тело одному. Да и в крови перемазаться опасно.

Шаннон кивнул:

— Вы правы, Марк, здесь побывало несколько парней. Они и увезли второй труп… или раненого. Уж наверное им пришлось с ним повозиться. Волокли его как мешок!

Марк Частин негромко хохотнул, но, мгновенно опомнившись, постарался придать своему лицу суровое выражение. Не хватало еще, чтобы назойливые журналисты увидели, как полицейский при исполнении служебных обязанностей хихикает над трупом! Хотя копу необходимо воспринимать реальную жизнь оптимистически, иначе ему будет очень сложно работать. Ведь чего только не приходится делать полицейским и какие только душераздирающие картины не предстают перед их глазами почти ежедневно!

— Знаете, Марк, я все же думаю, что тот, второй, парень, мог уйти на своих двоих, — вдруг сказал Шаннон. — Как-то все это сложно: один, другой, какие-то сообщники…

— Нет, его унесли или увезли с места преступления! — отрезал Частин.

— Но почему?

— Потому! Он выстрелил в этого бродягу, отбежал на несколько шагов и был убит. Если бы он ушел сам, то остались бы следы крови. Она капала бы, сочилась из раны. Ты что, думаешь, он так ловко заткнул ее рукой или чем-то еще, что не пролилось ни капли?

— Вы правы, Марк, мне нечего возразить. — Шаннон беспомощно развел руками. — Кто же прикончил беднягу: какой-нибудь наркоторговец или такой же бездомный, с которым они не поделили картонную коробку для ночлега?

— Пока не знаю.