Лена вздохнула и опустила голову.

Мы вошли на школьный двор и стали высматривать нашу классную. Заметив ее, я пошла сквозь толпу, за мной прицепом тянулась Ленка.

Сначала классная не заметила нас, и мы всю линейку простояли поодаль, наблюдая за будущими одноклассниками. Ленка пряталась за моей спиной, она гораздо ниже меня ростом, да к тому же еще и худенькая. Эдакая серая мышка в очках, хвостики по бокам, как ушки. И одевается во все серенькое, чтоб казаться незаметнее.

А вот я так и не смогла похудеть. В прошлом году чуть до дистрофии себя не довела. Поехали с родителями на юг. А перед этим я дала себе слово похудеть. В день я съедала чашку ягод – и все! Взрослые не смогли переубедить меня. Как же я на них злилась! Они постоянно устраивали какие-то застолья, непременно ставили передо мной всякие вкусности, уговаривали попробовать хотя бы кусочек. Но я не отступала.

Иногда я позволяла себе съесть яйцо, но, естественно, никакого хлеба, мяса или сладкого. К концу лета я превратилась в скелет. Потом началась школа, а мама уехала в командировку. Получилось, что мы с ней не виделись почти два месяца. Когда она увидела меня, то пришла в ужас. Они долго совещались с папой и бабушкой. Бабушка у меня врач, тогда я и услышала впервые это слово – дистрофия. Нет, я слышала его и раньше, но не по отношению к себе. То есть я не задумывалась о значении этого слова, не думала о нем, как о болезни. Так, отвлеченное понятие, не больше.

Бабушку я бы не послушала. По-моему, она перестраховщица. К тому же сама постоянно говорит, что не любит врачей. Смешно!

Но мама…

Мама долго уговаривала меня, объясняла, рассказывала, подсовывала соответствующую литературу. В конце концов я сдалась. Со мной явно что-то было не так. Я чувствовала себя усталой, разбитой, у меня то и дело кружилась голова, я часто простужалась. Мой организм боролся из последних сил. И я сдалась.

Несколько месяцев мама осторожно откармливала меня, возвращая к нормальному режиму питания. В итоге я ношу вещи на размер больше маминых. Зато я перестала зацикливаться на похудении. Какая есть, такая есть.

Пока я увлекалась воспоминаниями о себе любимой, линейка кончилась, и все пошли в актовый зал, там для первоклашек старшеклассники показали спектакль, сказку, которую сами придумали и поставили. Народу набилось битком. Тут и родители, и учителя, и мы, конечно. Малыши смотрели восторженно, широко распахнутыми глазами. Мамы и папы вовсю снимали своих чад фотоаппаратами и камерами, то и дело сверкали вспышки.

После представления зрители долго и сосредоточенно хлопали, несколько раз вызывали актеров. Их было пятеро, трое ребят и две девушки. Сказка была так себе, из школьной жизни. Ничего особенного, но видно было, что ребята старались, и принимали их очень хорошо. Мы с Ленкой тоже похлопали. Я про себя отметила, что при школе есть что-то типа театральной студии, надо бы узнать потом. Я не очень интересуюсь театром, но Ленка, я знаю, мечтает стать актрисой. Она как-то призналась мне, причем так испугалась своего признания, так жалела о сказанном, что я даже растерялась. Как можно пугаться своей мечты? Да, надо определенно устроить Ленку в студию. Пусть привыкает. Но пока я не стала говорить ей об этом.

После спектакля мы наконец попали в свой новый класс.

Когда на тебя обращены глаза всех учеников класса, чувствуешь себя неуютно. Тут главное – не растеряться. Я внимательно осмотрела весь класс и повернулась к учительнице.

– Познакомьтесь, – представила нас классная, – Катя Логинова и Лена Маслова.

Я слегка кивнула и улыбнулась. Ленка все еще жалась к моему боку.

– Садитесь, девочки, – сказала классная.

Я увидела, что первый стол у окна был свободен и уверенно потащила Ленку к нему.

– Может, лучше назад? – испуганно пискнула она.