Бабочка согласно вздохнула и несмело позавидовала бойкой мухе.

— Вот так, — добавила муха. Она уже изложила свою жизненную позицию всю целиком, но очень хотела припечатать мямлю еще каким-нибудь мудрым словом. Муха собралась продолжить, но была перебита.

— А если я стану бесплатной, — вдруг осенило бабочку, — кто-нибудь возьмет меня?

Муха подумала немного, суча лапками, и сказала:

— Думаю, да. Они называют это халявой.

— Надо действовать!

— Давай, — согласилась муха. — Я всегда за.

— Спасибо! — в восторге воскликнула бабочка. — Спасибо-спасибо!

— Не за что, — ответила муха и улетела.

Бабочка осталась одна. Она была так взволнована, что не держали лапки, и она едва не упала с марли. «Надо действовать!» — храбро повторила она и зажмурилась, собираясь с духом. Дух собираться не хотел. «Главное — сделать первый шаг!» — без особой уверенности сказала себе бабочка. — «Главное — улететь оттуда, где я сейчас. А там будет видно». Она пошевелила крыльями, сильно взмахнула ими и едва не взмыла к потолку вместе с марлей. «Я смогу», — подумала она; но все же смятение владело ею. Жаль, муха отправилась по своим делам, — была бы хоть какая-то поддержка, и бабочка не стала бы так трусить. Но что поделаешь! Она глубоко вздохнула и…

…перестала притворяться ненастоящей. Продавец не заметил, как она поднялась с марли и, танцуя, помчалась к выходу на свет.

У продавца в сумке лежало еще двести таких бабочек, которых что-то плохо брали в этом переходе.

Задыхаясь, беглянка взмыла к ослепительному небу. Ветер швырнул ее куда-то вбок, едва не ударив о землю; потемнело в глазах. Она летела туда, куда гнал ее вихрь, тени и светы тянулись к ней, воздух, полный грохота и шелеста, пения и скрежета, вибрировал под ее крыльями…

И вдруг все кончилось. Стало тихо, зелено и солнечно. Бабочка села на низкую оградку газона и несколько раз медленно подняла и опустила крылья, пытаясь прийти в себя. Все было так ново.

— А-ах-х! — раздался над ее головой восхищенный вздох. Бабочка глянула вверх и вздрогнула от радости. Ребенок, немного постарше давешнего малыша, осторожно протягивал к ней руку.

Бабочка вспорхнула и опустилась в его ладонь. Онемевший мальчик поднес ее к лицу и стал разглядывать.

— Какая огромная! — тихо сказал он чуть погодя. — Удивительная.

— Ага-а… — согласилась подошедшая ровесница, красивая девочка с большим бантом.

«Это оно! — вдруг поверила бабочка. — Оно!» Она почти лишилась чувств от счастья. «Меня возьмут, — думала она. — Я добилась, я достигла цели!»

— Интересно, что у нее внутри, — сказал мальчик. — Наверно, то, что она ест.

— Не убивай ее, — сказала девочка. На самом деле ей тоже было очень любопытно, что внутри у такой большой бабочки, но она где-то читала, что девочки должны быть добрыми.

— Да ты что, чокнулась? — сказал мальчик. — Их же вокруг как собак нерезаных.

«Зачем резать собак?» — удивилась бабочка и это было ее последней мыслью.

* * *

— Ты жива? — спросила муха.

— Нет. Меня раздавили.

— А фиг тебе, — заметила муха. — Жива, матушка. Ваша сестра, она бессмертная.

Усталые руки подняли бабочку и вновь посадили на марлю. «Вот наказан