Ольга Онойко. Сказка про бабочку
Бабочку продавали в переходе. Липкой лентой приклеили к стене кусок белой марли и бабочка сидела на нем, старательно притворяясь неживой. Ее цветастые крылья поблескивали в тени; они вообще-то уже затекли и ныли, но бабочка не складывала их, терпеливо показывая свою красоту. Правда, не знала, зачем. Люди шаркали ногами и переговаривались. От неумолчного шума немного кружилась голова и бабочка перебирала лапками, крепче цепляясь за нитяную сеть. «Вот наказание, — думала она. — Когда же это кончится? Хоть бы кто-нибудь на меня посмотрел. Я такая красивая». В переход спустился пожилой человек. Не встретивший тридцатой весны, он уже видывал все на свете и обо всем имел верное мнение. В животе у него сидела язва, а в голове, позади глаз — скучервь. — Что за вульгарщина, — пробормотал он, минуя прилавок с бабочками. — Вечно торгуют в переходах всякой дрянью. Пора запретить. Куда смотрит милиция? «У вас скучервь в голове», — хотела сказать бабочка, но постеснялась. Тем временем неукротимая яркость и чудесный узор ее крыльев запечатлелись в глазах пожилого человека, и хмурый паразит почуял язву не только в хозяйском, но и в своем собственном нутре.
Потом бабочка увидела малыша, который вел за руку свою маму. — Дай! — сказал малыш и потянулся к бабочке розовой пятерней. — Топай-топай, — ответила мама, оттаскивая сына за капюшон. — Это тебе не игрушки… Разве можно такое ребенку в руки дать? — пожаловалась она. — Разорвет же в секунду. А если проглотит? А поранится? Бабочка внутренне согласилась с ней, вздохнула и попрощалась с малышом, пожелав ему скорей вырасти. Он еще долго оборачивался и тянулся к ней, пока не скрылся за углом. Следующей была старая учительница биологии. — Таких бабочек не бывает! — твердо сказала она и бабочке стало очень стыдно. — Но, впрочем, прекрасная искусственная бабочка, — вдруг смягчилась старушка. — Хотя кому такая может понадобиться? Она кивнула чему-то своему и ушла, постукивая палочкой. Все люди шли мимо и думали о важных делах. Никто не хотел купить бабочку и она затосковала. — Как же им, наверное, хорошо! — вслух подумала она. — Наверно, у них дома целые стаи бабочек! А меня не бывает. Зачем, кому я нужна? — Дело не в этом, — деловито сказали поблизости и на марлю села большая муха. — Ты в курсе, что стоишь денег? — Да? — растерянно переспросила бабочка. — Как три буханки хлеба, — уточнила муха. — А это много? — Еще бы. Ты представляешь, сколько мух можно накормить на такие деньги? Бабочка представила и испугалась. Во-первых, она боялась больших стай народа, а во-вторых… Такую вульгарную бабочку, которую легко сломать и которой вообще не бывает, уж точно никто не захочет купить. Нечего и надеяться. И значит, ей предстоит всегда-всегда сидеть здесь, развернув свои несчастные крылья и ждать того, что не случится. И оставаться одинокой. — Так что ждать тебе долгонько, — продолжала муха, не замечая, что творится с собеседницей. — Это так ужасно, — прошептала бабочка. Муха хмыкнула. — У всех есть проблемы, — нравоучительно сказала она. — Их полагается решать. А некоторые сидят и переживают. Пристыженная бабочка съежилась. — Не стонать надо, а головой думать, — с удовольствием добавила муха. — Впрочем, у некоторых все уходит в красоту. |
