— Тогда верю. Предчувствия тебя никогда не обманывают, — улыбнулась в ответ Марианна.

— Да, я настоящий провидец, — гордо вздернув голову, ответил Хадсон, и оба расхохотались. — Анни, как я счастлив!

Улыбка вдруг исчезла с его лица — перед Марианной стоял иной Хадсон: чувствительный, слабый, трогательный в своей уязвимости. Такого Хадсона не знали ни родные, ни друзья: в минуты сомнений и неуверенности в себе он открывался только самому близкому человеку на свете.

— Знаешь, я с легкостью отказался бы от дома, машин, яхты, даже от детей… лишь бы ты всегда оставалась рядом. Если ты исчезнешь, мне незачем будет жить.

— Кстати, о детях… — Марианна поморщилась: в течение последнего часа ее несколько раз беспокоили приступы боли, и на этот раз схватки стали почти невыносимыми. — Кажется, твоя дочь готова появиться на свет.

— Что?!

Хотя Хадсон переживал роды жены уже три раза, но так и не смог к этому привыкнуть, и сейчас Марианна с улыбкой смотрела, как ее муж, всегда такой хладнокровный и собранный, в панике вскакивает на ноги.

— Но ведь еще рано! Тебе рожать только через три недели! — воскликнул он в настоящем ужасе. Несмотря на боль, Марианна невольно рассмеялась.

— Дорогой, попробуй объяснить это малышу, — ласково ответила она.

В следующую секунду, крикнув няне, чтобы присмотрела за детьми, Хадсон подхватил жену на руки и, несмотря на ее слабые протесты, понес к машине.

Больница находилась всего в нескольких кварталах от великолепного особняка де Сансов в пригороде Вашингтона. По пути схватки стали сильнее. Марианна зажмурилась и принялась дышать глубоко и размеренно, как учил ее врач.

Она слышала, как Хадсон охрипшим от волнения голосом призывает врача и медсестер. Марианну положили на носилки и отнесли в комфортабельную отдельную палату, там ее уже ждал врач. Хадсон не находил себе места, но Марианна уже не обращала на него внимания: все ее усилия были сосредоточены на том, чтобы произвести на свет новую жизнь.

Два часа спустя на руках медсестры лежала прелестная девочка — крохотная, с огромными зелеными глазами и золотистым пушком на голове, совсем не похожая на своих смуглых, черноволосых братьев. Однако быстрота, с какой она появилась на свет, и громкий голос говорили, что характером малютка пойдет в отца.

Хадсон взял новорожденную из рук медсестры и передал измученной, но счастливой матери.

— Какая она красавица! — Хадсон присутствовал и при рождении сыновей, но впервые Марианна видела у него на глазах слезы. — И так похожа на тебя, — добавил он дрогнувшим голосом. — Наша дочь… Господи, у нас дочь! Не могу поверить!

Глаза Марианны затуманились счастливыми слезами.

— А как же твое предчувствие? — улыбнулась она. — Ты ведь был уверен, что родится девочка!

— Да, но сейчас, когда это свершилось… — Он долго и нежно вглядывался в крохотный живой комочек, завернутый в больничное одеяло, затем обратил взгляд к усталому и счастливому лицу жены. — Я люблю вас, миссис де Санс, — прошептал он, и Марианна поняла, сама не зная как, что в этот миг он вспомнил о матери и о собственном искалеченном детстве. Нет, в их семье никогда не случится ничего подобного! Маленькие де Сансы с детства запомнят, что главное в семье — любовь.

Марианна невольно потянулась к Хадсону, и тот, угадав ее порыв, прильнул к ее губам в страстном поцелуе. «Это все, что мне нужно, — подумалось ей. — Возлюбленный, муж, друг, защитник, отец моих детей.