– Лесь, ты дождешься…

– А что я сказал? – Лесь изобразил вежливое недоумение.

– Она – наше спасение. Я целый день на работе, дяди Симы неделями нет дома, а она… Смотри, сегодня ни свет ни заря уже отправилась на рынок.

– Вот и хорошо. А меня пусть не воспитывает… Каждый раз, как приду, она будто случайно мне поясницу щупает – не сырые ли плавки. «Лесик, ты опять купался без спросу? Я умру от беспокойства…»

– Потому что волнуется за тебя. Она тебя любит… И ты должен ее любить, раз вы с дядей Симой такие друзья. Она же его родная сестра!

– Ну, я и люблю… официально. – Лесь хитро сложил рот «восьмеркой»: один край нижней губы – вверх, другой – вниз, и верхняя губа – так же. – А имущество мое пусть она не трогает. У меня все разложено как надо, а она…

– Да она и не входит к тебе в комнату. Потому что отчаянно боится твоего желтого зверя.

Лесь растянул губы в улыбке:

– Вот и славно… Мам, а когда дядя Сима приедет?

– Не знаю, он обещал позвонить мне на почту… Зачем ты толкаешь носки в карманы? Не смей!

Но Лесь затолкал. Взял сандалии и похлопал их друг о дружку.

– Ну что ты за чудо-юдо непутевое, – жалобно сказала мама. – Почему до школы надо топать босиком?

– Берегу сандалеты. На одной уже подошва отстает.

– У тебя же есть почти новые кеды.

– А сандалии должны дожить до двадцать первого числа!

– Ты весь оброс приметами, как неграмотная бабка.

– Вовсе не как бабка! У меня к приметам научный подход… Ну, я пошел!

– А почему ты сегодня так рано?

– С Витькой поиграю подольше…

Лесь крутанулся на босой пятке, глянул на повернутый к солнцу отражатель и скрылся за калиткой.

Тропинка, что вела от калитки вниз, к Шлюпочному проезду, была похожа на пологую лесенку. Прыгала по отшлифованным подошвами камням.

На последней «ступеньке» Лесь через левое плечо оглянулся на дом – приземистый, причудливый, как бы составленный из нескольких белых кубов, с окнами разной величины.

Потом Лесь сбежал на ракушечный тротуар, уронил сандалии, сделал из кулаков «бинокль» и оглядел окрестности.

Это было его пространство, его земля, его мир…

Место, где стоял дом Леся, называлось Французская слободка. Давным-давно, во времена Первой осады, здесь располагался военный лагерь французов. На склонах балки, среди осыпей, до сих пор попадаются иногда иностранные пуговицы со скрещенными сигнальными рожками, с якорями не нашей формы и выпуклыми номерами полков и дивизий.

Целые улицы слободки тянулись по склону вдоль Древней балки, а крутые переулки-лестницы пересекали их.

Справа, на востоке, слободка примыкала к новому району с многоэтажными корпусами (солнце между ними светило уже горячее, без малиновых оттенков). Слева балка плавно переходила в просторные каменистые пустыри, на которых лежал Заповедник – остатки ужасно странного греческого города, где велись теперь раскопки. Среди заросших фундаментов и рассыпавшихся крепостных стен торчали одинокие мраморные колонны. Они были похожи издалека на воткнутые в серую траву сигареты.

За пространством Заповедника лежало очень синее море.

Раньше на западе был виден невысокий Казачий мыс, а на нем – решетчатая башенка с зеленым маячным фонарем. Это нижний знак Казачьего створа. (Верхний знак стоял высоко и далеко, на пологой верхушке горы Артура.