— Ну а если я все же раздобуду коня, ты позволишь мне ехать? — не унимался настырный сын. — Скажи «да», и я оставлю тебя в покое до той поры, пока у меня не появится собственный конь.

— Да! — рявкнул во всю глотку почтенный джентльмен, и над ним тучей взвились доселе мирно дремавшие мухи. — Я говорю «да», и не приставай ко мне больше со своими дурацкими просьбами!

Диггори-младший одним махом перелетел через перила крыльца.

— Прости-прощай, родимый дом, да здравствует дорога! — крикнул он. — У меня уже есть конь, папа. Нынче утром его прислал мне в подарок дядя Диггори, и сейчас он стоит на заднем дворе — красавец-конь, весь белый, с красным седлом и золоченой уздечкой.

Старый дровосек понял, что его провели, но он был человеком чести и, однажды сказав «да», твердо держал свое слово.

Тем же вечером Диггори выехал со двора на белом коне и проскакал через деревню, провожаемый любопытными взглядами односельчан.

На холме у ветряной мельницы он ненадолго задержался, чтобы переброситься парой слов с Джойси, которая снимала с плетеной изгороди высохшее белье.

Он сказал ей, куда он направляется.

— Возьми меня с собой, — попросила Джойси. — Я совсем не тяжелая, а у тебя такой сильный конь — он запросто выдержит нас двоих.

— Нет, дитя мое, — строго сказал Диггори. — Бродить по свету в поисках счастья — занятие не для девчонок. Ты будешь для меня обузой. Прощай, малышка, пожелай мне удачи.

И он поскакал прочь, а с хорошенького личика Джойси на сложенное белье потекли обильные слезу.

Диггори ехал все дальше и дальше. Сгустились сумерки, затем наступила ночь, на смену которой пришел рассвет, а когда солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, он начал ощущать неприятную легкость и пустоту в желудке, где со вчерашнего обеда не побывало ни крошки съестного.

Он продолжал подгонять коня, которому дал имя Инвиктус, пока тот не остановился перед высокой стеной, сложенной из красного кирпича. Инвиктус был очень рослым конем, и, приподнявшись в стременах, Диггори смог заглянуть через стену. Там он увидел великолепный яблоневый сад — ветви деревьев ломились под тяжестью красных, желтых и зеленых плодов. Он подвел коня вплотную к стене и сказал ему: «Ну-ка, приятель, стой смирно». После этого он встал ногами на седло и уже через несколько секунд очутился в саду по ту сторону ограды. Его цель была проста: он всего-навсего собирался нарвать яблок. Он хотел это сделать, во-первых, потому что был голоден, а, во-вторых, потому что все сказочные герои, если они молоды и полны честолюбивых устремлений, не могут пройти мимо чужого сада, не нарвав там яблок, слив, абрикосов или каких-нибудь более экзотических фруктов. Этим сказочные герои отличаются от обычных, вполне реальных мальчиков и юношей, которым, разумеется, даже в голову не приходят подобные вещи.

Наметанным глазом Диггори тут же определил дерево с самыми крупными и аппетитными на вид плодами. Взобравшись по стволу, он только было устроился на развилке и приготовился снять первую пробу, как снизу донесся скрипучий голос:

— Не двигайся! Эй там, на дереве!

Опустив взгляд, Диггори увидел сухонького старичка в красном фланелевом жилете, злобно смотревшего на него с земли.

— Доброе утро, мой юный друг, — сказал старичок. — С виду вы славный малый, и мне вас искренне жаль — дело в том, что в здешних краях за воровство яблок полагается очень суровое наказание.

— Но я пока еще не сорвал ни одного яблока, — сказал Диггори.