– Я постараюсь, – ответила я дрожащим голосом, – только ты должна мне помочь.

– Что случилось?

– Мне нужно поговорить с тобой. Только так, чтобы Крис не смогла прослушать канал, – произнесла я, – сможешь организовать?

Мама немного помолчала.

– Понятно. Я все сделаю, – и отключилась.

Она пришла глубокой ночью, тихо открыв дверь. Я к тому времени отключила камеру под потоком и повыдергивала динамики, какие смогла обнаружить. Крис мне верила (до настоящего момента), и я очень надеюсь, что камера в моей квартире была одна.

– Мама, как ты открыла дверь? – Я резво вскочила с кровати.

– Милая моя, – мама протянула мне маленький цилиндр, похожий на толстый карандаш, – я все таки заведующая энергетическим сектором, и у меня есть собственные изобретения.

– Что это? – Я взяла приборчик цилиндр в руки и покрутила в ладонях.

– Фонарик, – усмехнулась мама, – только в то место, куда падает его свет, прекращается подача любой энергии… Этакий энергетический вампир. Недавняя разработка. У меня так же есть кое какие тайны от Крис. Не думай, что мы все в институте от нее без ума. Я обесточила замок на двери и еще несколько камер по пути сюда…

Я ошеломленно слушала маму. Оказывается, я ее совершенно не знаю.

– Ты поругалась с Крис? – задала она вопрос энергичным тоном.

Я очнулась от шока и внимательно посмотрела на родительницу. Не то чтобы я ей не доверяла. Мы никогда не общались по душам, никогда не разговаривали о личном. Я была поздним, третьим ребенком, и мне всегда казалось, что они родили меня из под палки, только по настоянию Крис. На самом деле я им была не нужна.

– Я в свое время тоже ругалась, буянила, пыталась спорить с ней… – произнесла мама мимоходом. – Только ничего у меня не вышло. В итоге я смирилась с ее выбором.

Сердце сжалось от внезапно охватившей его горечи.

– Это называется смирилась? – тихо произнесла я. – Ты никогда не интересовалась мной, не приходила в школу, не приносила подарков, – как я ни старалась, но в моем голосе проскользнула затаенная обида.

– Нина, – мама тяжело вздохнула, – когда ты родилась, мне было уже тридцать пять. После первых же тестов, которым тебя подвергли, Крис забрала тебя, как забирает всех потенциально ценных детей. Она растит их сама, обучает и тренирует, не допуская внешнего вмешательства. Ты всегда была такой серьезной, сосредоточенной, слишком умной для своего возраста. Никогда не смеялась, не играла с детьми. Мне было не по себе рядом с тобой… Прости. Наверное, я могла бы попытаться оспорить ее решение. Вместо этого я бросила тебя, полностью ушла в науку, исследования и, чтобы не страдать, выбросила родную дочь из сердца и из своей жизни… Твои братья были уже взрослые, и я… Да что теперь рассуждать, – мама, всхлипнув, опустила голову, – все, что я могу сейчас сказать, это – прости.

– Ты знаешь, что происходит в Александрии? – оборвала я мамину исповедь, слишком сложно и горько было смотреть на плачущую женщину. – С людьми?

– Догадываюсь… – ответила мама. – Ты из за этого поссорилась с Крис?

– Да. Она настаивает на нашем браке с Жаком. Даже заперла меня здесь… Мне нужна была твоя помощь, чтобы уехать к «диким».

Мама улыбнулась.

– Значит, я все правильно поняла. Возьми рассеиватель, направишь широким лучом на ограду, и откроется окно в энергетической сетке.

– Мама, – я схватила ее руку и потянула за собой, – пойдем со мной. Тебе найдется место в институте Лондона, тебе там будут рады…

– Нет, Нина. Я не пойду. Конечно, мы с папой не безумно любим друг друга, но уже привыкли жить вместе.