— Генерал создал Большой Патруль?

— Да.

— И теперь ты приходишь к нам и вбиваешь в головы моих кроликов идеи Зверобоя?

— Нет, это не так. Просто я отбираю в Большой Патруль тех, кто хочет вступить в него.

— И это все? А ты никогда не рассказывал кроликам, кто такой генерал Зверобой и что он натворил?

— Нет, я никогда не упоминал генерала Зверобоя.

— Разве ты не укрепляешь свое влияние на моих кроликов, не вдохновляешь их сражаться за твое дело, желая в конечном итоге захватить мою колонию?

— Конечно же, нет!

— А я думаю наоборот.

— Ни один кролик из тех, кого я назначил в Большой Патруль, не скажет тебе этого.

— Отчего ж?

— Оттого, что я всегда убеждал их, что не имею никаких захватнических планов. У меня нет намерений подмять под себя «Победу».

— Зачем ты тогда приходишь к нам и призываешь моих кроликов вступить в Большой Патруль?

— Никого я не призываю. Они сами ко мне идут.

— Я думаю, они попадают под обаяние твоей личности. Они хотят думать, что ты им друг.

Лишайник промолчал.

— Разве не так?

— Возможно, так.

— Ты кролик, пользующийся уважением. Ты был лучшим офицером у Зверобоя. Ты вел атаку на Каштановую Рощу. Ты сделал все, что было в твоих силах, помогая генералу бросить эфрафанцев на колонию Ореха, желая разорить ее дотла. Ты же привел всех, кто сумел остаться в живых, обратно в Эфрафу, когда никто другой не смог этого сделать. Неужели ты считаешь, что кролики не будут восхищаться тобой, желая во всем походить на своего кумира?

— Пусть восхищаются, если хотят. Но я уже сказал, что я не имею никаких далеко идущих планов. Я просто набираю в Большой Патруль тех, кто хочет идти за мной.

— А для чего?

— Мне это приносит радость, а им — пользу.

— И это все?

— Да.

Наступила долгая пауза, во время которой к Крестовнику подошел молодой кролик, желая что-то спросить. Главный Кролик отослал его прочь, коротко бросив:

— Не сейчас. Не сейчас.

Следующим заговорил Пятый.

— Ты сказал, тебе это приносит радость, а им — пользу. Может быть, расскажешь об этом чуть подробнее? Какую радость тебе это принесет? И что именно пойдет кроликам на пользу?

Лишайник помолчал несколько минут, будто глубоко задумался над ответом. Он заговорил уже совсем другим тоном: речь его текла свободно и без напряжения, что создавало резкий контраст с обрывистыми грубыми репликами.

— Я родился и вырос в Эфрафе. С самого раннего детства я восхищался генералом Зверобоем, о чем, конечно, он ничего не знал. Затем я вырос и стал офицером. Прошло немало времени, прежде чем я понял, что генералу без меня не обойтись: я был одним из немногих, кого он уважал и на кого мог положиться даже в свое отсутствие. Я всегда ревностно исполнял его приказы, и все это сделало меня таким, какой я есть, — не знаю, хорошо это или плохо. Жизнь научила меня полагаться только на себя, нести ответственность и за себя и за других, думать самостоятельно. Я принимал решения вместо генерала Зверобоя, когда его не было рядом, и он не мог приказывать мне, — этому я посвятил все годы своей верной службы. Теперь его нет с нами, но я его никогда не забуду, потому что он всем своим существованием оказал огромное влияние на формирование моей личности. Конечно, теперь, по прошествии времени, я понимаю, что во многом он был не прав — и в действиях, и в мыслях. Я даже не должен теперь говорить об этом.

Кролик прервал свой монолог. Никто не сказал ни слова во время паузы, и вскоре капитан продолжил:

— Прошлым летом на меня легла тяжелая задача, которую мне пришлось выполнять одному, поскольку генерала уже не было с нами: я сам привел в Эфрафу с Уотершипского холма тех, кто остался в живых.