– Экая коварная! – повторяла она. – Всё тишком да молчком. Ты не вздумай отколоть такой же номер, Конрад, и не жди, что я стану за тобой бегать. У меня работа.

Дядя Альфред долго бурчал и ворчал, а повеселел, только когда наконец сочинил заклятие, которое должно было удержать Антею дома после ее возвращения. А еще он повадился похлопывать меня по плечу и повторять:

– Уж ты-то меня не подведешь, как твоя сестра, верно, Кон?

Иногда я отвечал:

– Да, конечно!

А по большей части просто вырывался и ничего не говорил. Мне еще много лет страшно не хватало Антеи. Ведь раньше к ней всегда можно было прийти с вопросами или просто за добрым словом. Если мне случалось загрустить или порезаться, именно у нее всегда оказывались наготове и кусок пластыря, и ласковая улыбка. Если мне было скучно, сестра придумывала мне интересное занятие. Без нее я был ну совсем как без рук.

А еще я раньше не представлял, сколько работы Антея делала по дому. По счастью, я умел обращаться со стиральной машиной, вот только вечно забывал ее запустить, а потом оказывалось, что в школу идти не в чем. Так что я напяливал что-нибудь грязное, и мне за это попадало – пока не зарубил себе на носу. Мама, как и прежде, сваливала свои вещи в корзину для грязного белья, а вот дядя Альфред следил, чтобы у него всегда были чистые рубашки. Пришлось ему доплачивать миссис Потс, чтобы она их гладила, и он вечно ворчал, что ее цены – просто обдираловка.

– Ингредиенты для моих опытов нынче стоят столько, что туши свет, – все повторял он. – Денег-то где на все взять?

Кроме того, Антея раньше покупала продукты и готовила еду, и вот с этим всё и вовсе пошло наперекосяк. Несколько недель после ее отъезда мы питались сухими завтраками, но потом и они кончились. Мама попыталась решить проблему радикально: заказала двести замороженных пирогов и запихала их в морозилку. Вы и представить себе не можете, как быстро могут осточертеть пироги. Кроме того, мы вечно забывали вытащить их заранее, чтобы они разморозились. Поэтому дяде Альфреду то и дело приходилось размораживать их с помощью колдовства, а они от этого отсыревали, да и вкус, похоже, изменялся.

– А не можем ли мы питаться чем-нибудь не таким липким и невкусным? – вопрошал он горестно. – Поразмысли об этом, Фрэн. Ты ведь когда-то умела готовить.

– Так то во времена, когда я еще была порабощенной женщиной, – отвечала мама. – Эти ребята, которые пекут пироги, продают еще и замороженную пиццу, только ее можно заказать не меньше тысячи штук.

Дядя Альфред передернулся.

– Нет уж, лучше я буду есть яичницу с беконом, – произнес он уныло.

– Ну так иди купи бекона и яиц, – ответствовала мама.

В итоге порешили мы на том, что дядя Альфред будет покупать продукты, а я постараюсь что-нибудь из них готовить. Я вытащил с магазинных полок книжки «Кулинария для начинающих» и «Питайся без забот» и попытался в точности следовать их советам. Вышло не то чтобы хорошо. Еда почему-то чернела и прилипала к сковородке, – впрочем, того непригоревшего, что оставалось сверху, по большому счету хватало. Мы лопали кучу хлеба; правда, толстела от этого одна только мама. Дядя Альфред был тощим от природы, а я все еще рос. Кроме того, с тех пор маме приходилось несколько раз в году ходить со мной в магазин за новой одеждой.