|
Но выгоды от этого никакой. Теперь, Лотар, я знаю, что вы подумаете обо мне как о бесхребетном таракане, но у меня есть Мечта, и она превыше обычных понятий о верности и долге. Мне нужен этот корабль, Лотар, и я хочу довести его до истоков Реки во что бы то ни стало! Если бы у нас были хоть какие нибудь шансы на победу, я бы даже не стал заикаться. Но у нас их нет. Нас очень мало и у нас гораздо хуже оружие. Поэтому я предлагаю заключить соглашение. – С кем? – спросил Рихтгофен. Он был бледен и хмур. – С Джоном. Может быть, он и самый вероломный король на свете, хотя конкурентов у него было хоть отбавляй, но из этих двоих он скорее объединится с нами. У Радовича флот побольше, чем у него, и даже если Джону удастся каким то образом победить, он будет так ослаблен, что мы сможем прибрать его к рукам. Но если мы объединимся с Джоном в одну шайку, то сможем отлупить Радовича так, что тот будет бежать отсюда, поджав хвост как шелудивый пес. Фон Рихтгофен рассмеялся: – Какое то мгновение назад мне показалось, что вы хотите попробовать спрятаться в горах, а затем предложить свои услуги победителю. Я бы не смог играть роль труса, оставив этих людей одних сражаться с пришельцами. – Буду честным до конца, – кивнул Клеменс. – Я бы поступил так, если бы это было единственным выходом. Нет, я предлагаю каким нибудь образом избавиться от Кровавого Топора. Он никогда и ни за что не возьмет Джона в партнеры. – Вам придется следить за англичанином, как за ядовитой змеей, – заметил фон Рихтгофен. – Но другого выхода я не вижу. Так же как и не считаю предательством убийство Кровавого Топора. Это только страховка. При первом же удобном случае он сам избавится от нас. – И мы же не убьем его, – добавил Сэм, – а просто уберем со сцены действий. Клеменсу еще хотелось поговорить о том, что им необходимо сделать, но немец сказал, что довольно болтать. Сэм как всегда хотел оттянуть момент решительных действий. Но дело надо было уладить именно сейчас. Сэм тяжело вздохнул и произнес: – Пожалуй, вы правы. – Так за чем же остановка? – спросил Лотар. – Я уже страдаю от чувства вины, хотя ничего еще и не совершил, – усмехнулся Сэм. – Я уже чувствую себя подлецом, хотя для этого нет никаких оснований. Ни малейших! С самого рождения чувствую себя в ответе за все, даже за сам факт своего рождения. Лотар неодобрительно всплеснул руками и зашагал прочь, бросив через плечо: – Следуйте за мной, господин Клеменс, или оставайтесь. Но тогда не рассчитывайте на то, что я буду думать о вас, как о капитане. Капитаны не плетутся в хвосте. Сэм скорчил гримасу, но все же поплелся за ним. Лотар поделился своими намерениями с двенадцатью местными жителями, которым он доверял. Солнце уже начало спускаться к горизонту, когда были оговорены все детали и заговорщики разошлись вооружаться. Из своих хижин они вернулись с бамбуковыми копьями и ножами. У одного из них был лук из бамбука с шестью стрелами, эффективный только на близком расстоянии. Группа во главе с Лотаром фон Рихтгофеном и Сэмом Клеменсом направилась к хижине вожака норвежцев. Снаружи ее охраняли шестеро викингов. – Мы хотим поговорить с Кровавым Топором, – сказал Сэм, стараясь унять дрожь в голосе. – Он с женщиной, – покачал головой один из охранников, Уве Гримарссон. Сэм поднял руку. Лотар проскочил мимо него и ударил норвежца по голове. Над плечом Клеменса просвистела стрела и застряла в горле еще одного охранника. В течение десяти секунд остальные были или убиты, или тяжело ранены и прекратили сопротивление. Раздались отдаленные крики еще дюжины викингов, бросившихся на выручку. Эрик с поднятым топором выскочил из хижины. Фон Рихтгофен нанес удар копьем и пронзил обнаженное тело норвежца. Кровавый Топор выронил стальное оружие и под напором немца, шатаясь, стал пятиться, пока не уперся спиной в стену хижины. |
