– Деньги устраивали, не устраивало вот что. – Он коснулся пальцем шрама, потом хлопнул себя по бедру. – Сегодня пальнут в руку, завтра – в плечо, а послезавтра и вовсе вынесут ногами вперед…

– Выходит, ты напугался, э? – Взгляд плечистого вдруг стал пронзительно‑острым.

– Не то чтобы напугался… просто решил не искушать судьбу. Шесть лет, два ранения… Подошла моя очередь.

– Твоя очередь? Это как же?

– Ну, так у нас говорили в батальоне. Чувствуешь, когда подходит твоя очередь на неприятности похуже этих. – Кирилл покосился на белую полоску шрама. – Я почувствовал и ушел. Решил, что пора менять ремесло.

Пару секунд он колебался, не рассказать ли про Харану, потом решил, что откровенничать не время. Мистика, предчувствия, тайны амазонской сельвы… Нет, не стоит! Примут его за сумасшедшего да укажут на дверь – и делу конец.

– Думаешь, у нас безопасней? – Хозяин кабинета откинулся в кресле, скрестив волосатые лапы на груди. Кирилл пожал плечами.

– А что у вас опасного? Стой у ворот, помахивай дубинкой, впускай, выпускай, спасай… Ну, если надо, спасем. – Стиснув свой внушительный кулак, он повертел им в воздухе. – Вот этим самым и спасем, без всяких сильнодействующих средств. Все‑таки Питер не Чикаго, на улицах из автоматов еще не палят.

– А в Чикаго, насколько мне известно, уже не палят. – Плечистый усмехнулся, крепко потер ладони и заявил: – Боюсь, сержант, чего‑то ты нафантазировал – эти кретины у ворот, к которым ты хочешь прилечь, не мои люди. У нас, видишь ли, медицинская фирма. Народные методы лечения, травки, массаж, подкачка половой энергии и всякое такое… То да се… Спасаем людей от хворей, от болезней, ну а заодно от скуки.

– Так, может, вам санитары нужны?

В конце концов, подумал Кирилл, можно пойти и санитаром: неприятная работа, но оплачивается получше, чем школьная тягомотина. И спокойней, чем служба в охране, ибо больные в основном люди тихие, придавленные судъбой… Однако объявление в «Вечерке» было адресовано крепким молодым мужчинам с особой подготовкой, так что не исключалась и клиника для буйных. Но их, как мнилось Кириллу, травками и массажами не лечили.

Плечистый басовито хмыкнул и в первый раз покосился на тощего; тот попрежнему любовался небесами и выглядел словно бы не от мира сего. Физиономия у него была, как у покойника: на впалых щеках ни кровинки, узкие губы сжаты, длинный костистый нос выдавался над ними меловым утесом, длинные бесцветные волосы свисали до плеч. Кирилл не видел его глаз и не испытывал желания в них заглянуть – этот тип чем‑то напоминал графа Дракулу, застывшего в ожидании очередной жертвы. Оставалось надеяться, что бывшие сержанты спецназа шести футов и двух дюймов роста ему не по зубам.

Что касается плечистого, то этот мужик внушал Кириллу все больше симпатии. Теперь он разглядел, что брови у него походят на пару темных мохнатых гусениц, в карих зрачках посверкивают насмешливые огоньки, а полногубый рот словно бы готов с минуты на минуту сложиться в усмешку. Правда, минута эта все не наступала, а в очертаниях слегка раздвоенного подбородка и крепких скул явно ощущалась начальственная суровость. Тем не менее интуиция подсказывала Кириллу, что на этого человека можно положиться, что являлось добрым знаком, во‑первых, потому, что он доверял Харане и своим предчувствиям, без коих выжить в команде «Зет» было бы нелегкой проблемой, а во‑вторых, мысленно Кирилл уже окрестил плечистого шефом и надеялся, что работа в этой конторе – хоть охранником, хоть санитаром – от него не уйдет.

Его наниматель тем временем пошарил в столе, вытащил трубку – гладкую и обтекаемую, словно летящий по волнам дельфин, чиркнул зажигалкой, прикурил и выдохнул сизую струю прямо в компьютерный экран.