– Вряд ли тут есть Африка, – бросил Кирилл, заторопившись к воде.

Возможно, Африки в этом мире и не было, но негры определенно существовали. Мертвец, покачивавшийся у берега на толстой доске, выглядел не просто смуглым – влажная кожа его отливала цветом ночного неба, затянутого тучами. Плечи его были широки, на спине бугрились мощные мышцы, безвольно опущенные руки с растопыренными пальцами чуть подрагивали в такт набегавшим волнам. Кирилл не видел лица погибшего – тот лежал ничком поперек доски, навалившись на нее грудью и свесив голову в воду, – но вряд ли стоило сомневаться, что он мертв. Половина черепа у него была снесена, и багровая рана казалась еще огромней по контрасту с черной кожей и полоскавшимися в воде смоляными волосами. Чудовищная дыра, сквозь которую вылетела жизнь… А она, вероятно, была нелегкой – Кирилл заметил цепь, тянувшуюся от кольца в доске к металлическому обручу, что охватывал талию мертвеца.

Гребец, прикованный к своей скамье… Вероятно, в первый момент ему повезло – вышвырнуло в море вместе с обломком скамьи, но потом удача кончилась, а вместе с ней и жизнь. Либо волна бросила его, беспомощного, на корабельный борт, либо сверху свалилась мачта… Так или иначе, боги этого мира отвернулись от него.

– Мертвый… – разочарованно протянул Джамаль. – Совсем мертвый… И не похож на амазонку… Кто такой, как думаешь?

– Раб. Гребец с тримарана, на котором плыли благородный князь и его племянник. – Кирилл приложил ладонь к груди.

– Как ты сказал, генацвале? Трима… Как дальше? Это что? На лице Джамаля застыла недоуменная гримаса, но в голосе чудилась Кириллу некая лукавинка – будто .хитрый бес подсмеивался над ним, затеяв свой спектакль, отличный от сценария Доктора. Возможно, то была лишь шутка разыгравшегося воображения. Но в любой из пьес, поставленных на сцене Амм Хаммата, инструктору Скифу отводилась одна и та же роль – охранника, проводника и всезнающего эксперта. А потому он со вздохом пояснил:

– Тримаран – это судно. Такой корабль, Джамаль, с двумя поплавками по бокам. На Земле их тоже строили, в Полинезии, но поменьше размером… – Сощурив глаза, Кирилл разглядывал цепь, гладко отшлифованную доску и покачивающееся на ней тело. – На корабле был не один десяток таких гребцов… все прикованные… и все пошли ко дну…

– Вай, нехорошо! Я виноват, такое страшное придумал! – Джамаль, будто продолжая игру, страдальчески сморщился, потом лицо его вдруг посветлело. – Слушай, дорогой! Там ведь не все были гребцы, да? Кто‑то же ехал первым классом… купец, капитан… ну, вроде нас с тобой… И еще матросы! Они ведь без цепей, да? С цепью на мачту не полезешь, так?

– Так. Думаешь, кто‑нибудь спасся?

– Почему нет?

Кирилл поглядел на скалу, маячившую позади метрах в трехстах, – она сильно вдавалась в море, закрывая южную часть берега. Может, волны и впрямь выбросили кого? Но с таким же успехом спасшиеся мореходы могли очутиться и к северу от утеса… Поразмыслив, он решил не метаться, а идти в прежнем направлении.

– Пойдем, Джамаль. Встретится кто живой – поможем, не встретится – значит, не судьба.

Не судьба!

Они отшагали пару километров вдоль береговой крутизны, пока не наткнулись на каменистую осыпь. По дороге никто больше не попался, ни живой, ни мертвый, да и обломков не было видно. Быть может, их потом выбросит на песок очередная буря, но вряд ли среди изломанных корабельных останков найдется что‑то интересное… Разве еще один труп с цепью на поясе?.. Махнув рукой на розыски, Кирилл решил взбираться наверх.