— Понятно, — кивнул мужчина.

Вдоль дорожки рядами стояли воздушные такси. За ними поднимались, но без бурунов, волны моря, а под ними — как бы хотелось этого не знать! — кишели пиявки, моллюски-молоты, турбулы, глистеры и приллы, причем голодные. Она посмотрела на туманное зеленоватое море, еще раз подумала, что поступила глупо, вернувшись сюда, затем поспешила за своими спутниками по дорожке, а за ней послушно устремился чемодан на воздушной подушке.

Кич явно намеревался занять первое воздушное такси, прежде чем остальные пассажиры выйдут из шаттла. Когда послышалось шипение и треск, за которым последовал прерывистый звук, словно заводился воздушный компрессор, Эрлин заметила, как рейф резко обернулся и мгновенно сунул руку в один из многочисленных карманов комбинезона, а Джанер присел. Еще она обратила внимание, как настороженно они озирались, прежде чем убедились, что никакой угрозы нет.

— Сюда, — сказала она и повела их к поручню зоны парковки со стороны моря. Ниже уровня круто в море уходил край построенной из вспененного пластобетона плавучей конструкции. Похожий на огромного хромированного москита механизм перемещался по пластобетону у самой кромки воды. Эрлин указала Джанеру и Кичу на поверхность воды. Осколки раковины и куски мяса быстро пожирались змеевидными существами.

— Автоматическая пушка, — объяснил Кич. — В кого она стреляла?

— Здесь, скорее всего, в прилла или глистера, — ответила Эрлин. — Более крупные и смертоносные моллюски не умеют плавать.

— Прелестно, — заметил Джанер.

Кич долго смотрел на него, но больше не произнес ни слова. Затем повернулся и продолжил путь к ближайшему такси.

Это был «скайровер макроджет» старой модели с нелепым и совершенно ненужным крылом, а пилотировал его, разумеется, хупер — обладатель специфической внешности и соответствующего ей характера.

— Вас трое? — спросил он, не выходя из кабины и продолжая чистить ногти длинным узким клинком, в котором Эрлин сразу же узнала нож для срезания кожи и постаралась больше не думать о нем, потому что с этим были связаны слишком тяжелые воспоминания.

У хупера была бледная кожа, и круговые шрамы на руках и щеках были едва заметны. Она была почти уверена, что он, как и другие хуперы с базы Правительства, принимал какое-нибудь лекарство-интертокс, временно прекращавшее рост вируса Спаттерджей. Обычно заражение вызывалось укусом пиявки, а далее — передаваться через различные выделяемые организмом жидкости. Эрлин отлично знала, в какой момент им заразилась.

— Да, трое, — ответил Кич.

Хупер покосился на него, потом воткнул клинок в пульт управления такси. Через мгновение он посмотрел на Джанера, потом перевел взгляд на шершней в прозрачном футляре на его плече.

— Они не могут выбраться?

— Только если захотят.

— Ужасно выглядят.

Эрлин едва не рассмеялась. Услышать такое от хупера, живущего в мире, заполненном исключительно скверными тварями, каждой из которых не терпелось вцепиться в твою плоть…

— Уверяю, они безвредны, если не вынуждены защищаться, — сказал Джанер.

Водитель заинтересованно уставился на насекомых.

— Значит, у них есть разум?

«Как он сможет объяснить разум Улья?» — подумала Эрлин.

— Они — глаза Улья.

— Это шершни, верно?

— Да.

— Ладно, место для багажа — сзади. Залезайте в кабину.

Эрлин отошла в сторону, чтобы Кич смог направить свой чемодан на воздушной подушке в заднюю часть кабины. Когда рейф проходил мимо, она уловила едва заметный запах разложения.