Трава проходила сложный технологический процесс, который из-за отсутствия оборудования нельзя было осуществить в развивающихся странах. Обычно эфедра уходила из развивающейся страны в развитую, где стояли фармацевтические фабрики, там проходила обработку, а потом в страну, где росла трава, поставлялись лекарственные препараты. Но затем наркоманы научились прямо из травы изготовлять эфедрин.

Минуя сложный технологический процесс, который невозможно повторить на собственной кухне, они стали колоться свежеприготовленной сывороткой.

Вот с этими наркоманами и изготовителями и стали бороться правоохранительные органы, причем в международном масштабе. Самопал оказался исключительно опасным для человека. Если опий, например, бьет по интеллекту, то самопальная сыворотка выводит из строя человеческую плоть: у потребителя начинают выпадать зубы и волосы, отказывают почки. Примерно через два месяца человек, колющийся сывороткой, превращался в древнего старца.

— Значит, теперь эта самая эфедра хвощовая спокойно произрастает на местных полях, — задумчиво произнес Найл.

— Только вот кому они ее продают? — подал голос один из черных матросов. — Если из нее можно приготовить лекарство…

— Как? — воскликнул Сур. — Вы понимаете, что процесс исключительно сложен? Требуются лаборатории, знающие люди… А если на этом острове всего один сохранившийся город и из двуногих — эти полуголые страшилы… Кто этим занимается?!

— Согласен, эта трава тут может просто пропадать, — сказал Найл. — Они могут не знать, что это такое. Но млечный сок амазонки кому-то продают? Для его сбора не требуется никакой специальной техники. И, как я успел прочитать в их мыслях, тут вообще много интересных трав. Неужели их разводят только для того, чтобы одурманивать мужчин? Но я не верю, что сюда заходит так много кораблей.

— Могут торговать с другими островами, — сказал Рикки, опустившийся на плечо Посланнику Богини. — А кто его собирает, ты вскоре и сам увидишь.

— Ну так давайте посмотрим! — воскликнул Найл и снова вскочил на спину Саворона.

Остальные мужчины последовали его примеру. Они понимали, что сами ничего не смогут сделать с эфедрой хвощовой, да и не за ней они сюда пришли.

Жуки быстро вернулись к маковым полям. Мужчины осмотрели старые бамбуковые ограждения, затем обратили внимание на мак, слегка покачивающийся на ветру.

— Самая, пора собирать урожай, — заметил Сур, внимательно осмотрев головки. — Мак начал цвести дней десять назад.

— А где та пещера, про которую ты говорил? — обратился Найл к Рикки.

— Видишь вон ту возвышенность? — Рикки показал лапкой вперед.

Найл кивнул. Впереди маячили холмы. Горами их назвать было нельзя, но это была целая гряда холмов, один плавно переходил в другой. Они поросли травой, кустами, кое-где попадались невысокие деревца.

— Там много пещер, — продолжал маленький паучок. — Я думаю, Посланник Богини, тебе будет интересно на них посмотреть.

— Ты залетал в них?

— Нет. Просто опускался рядом, не со всеми, конечно, на все у меня не было времени, я хотел поскорее вернуться к тебе. Но кое-что интересное увидел и услышал.

Найл предложил жукам следовать дальше, к возвышенностям. Сам он тем временем стал прочесывать ментальными импульсами поля по обеим сторонам дороги. Сур понял, что делает Посланник Богини, и предложил разделиться: Найл займется правым полем, Сур — левым. Так и поступили.

Внезапно молодой парень воскликнул:

— Там кто-то есть! — и показал рукой вглубь поля.

Жуки застыли на месте, ожидая команды Посланника Богини. Чернокожие матросы пытались встать на цыпочки и рассмотреть, что делается в маковых стеблях.