|
А почему шлялся? Быть может, правильней – шляется? Найду гада – удавлю. На площади Павших оказалось многолюдно. У выстроенных с одной ее стороны торговых палаток расхаживали покупатели, расхваливали товар продавцы, с коробками в руках от складов к ларькам бегали грузчики. Зазывалы пытались привлечь людей в магазины, кафе, игровые залы и прочие сомнительные заведения, расположенные в «Кишке». Торговый день в самом разгаре. И только несколько нанятых Торговым союзом охранников, встав в кружок, о чем то переговаривались, курили и делали вид, что приглядывают за порядком. Обрубок оказался на своем обычном месте. Продававший ножи калека сидел на каталке перед расстеленной на асфальте клеенке с ножами и, что то неразборчиво бубня себе под нос, раскачивался из стороны в сторону. Что это с ним? Зубы болят? – Привет. – Я остановился рядом и, нахмурившись, начал разглядывать разложенные на клеенке ножи. Что за ерунда? Раньше понимающие люди ножи у Обрубка специально заказывали, а этим хламом даже картошку нормально почистить не получится. Хотя нет, вон неплохой стилет лежит и этот метательный нож ничего себе. Кинжалы утиль, зря только сталь перевели. Да, с Обрубком явно что то не то. Весь скукоженный какой то. Нечесаный. Глаза красные, как у кролика, и только что не гноятся. Худые руки чуть ли не по локоть высовывались из рукавов обтрепанной и испачканной белыми пятнами «аляски». – Скользкий! – с непонятной радостью в голосе выдохнул Обрубок и, потянувшись, ухватил меня за штанину джинсов. – За «Магистром» пришел? – Да нет… Спасибо, что тогда помог, но больше не надо. – Нет? Купи ножи, дешево отдам! Только для тебя со скидкой! – с каким то лихорадочным страхом, что я развернусь и уйду, заканючил калека, продолжая сжимать мою штанину. – Купи, а… – Ну, я посмотрю, – ничего не понимая, замялся я. Да что с ним такое? – Как то лучше товар у тебя раньше был. – Ножи – это не главное. – Обрубок огляделся по сторонам. – Как насчет дозы «счастья»? – Чего?.. – сначала не понял я, а потом дошло: да он же на наркоту подсел! Доза «счастья». Вот оно как. – Не, наркотой не интересуюсь. – Да ты постой, – всхлипнул Обрубок и свободной рукой вытер слезящиеся глаза. – Я тебе ж на пробу – почти даром. Попробуешь – сам поймешь. Это же счастье, Лед, счастье! Вот ты когда нибудь счастлив был? Это оно и есть, и даже больше! – Не интересует, – выдернул я штанину из его пальцев. – А «радость»? Или «память»? Возьми «память», Лед… – запинаясь, зачастил калека. – Старые воспоминания снова как наяву! Снова сможешь вернуться в любой момент своей жизни! Любой! Понимаешь? Даже в тот, который уже не помнишь! – Так, я беру этот нож и вон тот, – ткнул я пальцем сначала в один метательный нож, потом в другой. Не шибко то они мне и нужны, но про некоторые обещания лучше не забывать. Не глядя вытащенная из кармана монета оказалась серебряной трехрублевкой. – Хватит? – Хватит, – вздрогнул Обрубок и зажал монету в кулаке. По морщинистым щекам покатились слезинки. – Хватит, хватит… Не выдержав, я отошел от постамента, расстегнул куртку и сунул приглянувшиеся ножи в нашитые на подклад петли. И куда податься? Что за вопрос? Перекусить время уже самое подходящее. И что здесь поблизости из приличных заведений есть? Ближайшее, пожалуй, «Западный полюс». А мне так и так туда завернуть надо: постараюсь узнать, что там делал мой двойник – или все же я сам? – и пообедаю заодно. – Эй! Дай закурить! Задумавшись, я не заметил, как ко мне подвалил кутавшийся в обтрепанную ветровку заморыш. |
