Для стражника – большая удача.

    – Нельзя, – с сожалением подвел итог Нексус, запивая колбаску чаем. – Сбежать можно, да нельзя. Герцог Сорентийский, возлюби его Нижняя Мама, только этого и ждет. Ударились в бега? – значит, виновны. Без суда и следствия. Отрок, тебе это не кажется смешным: Серафим Нексус, лейб-малефактор Реттии, и Андреа Мускулюс, действительный член лейб-малефициума – под домашним арестом?

    – Не кажется, – ответил честный Мускулюс.

    – Вот и мне не кажется… Ладно, вернемся к Высокой Науке. Как называл третий глаз Винченцо Лонхард?

    – Мозговой железой.

    – Еще?

    – Камерой здравого смысла.

    – Символ третьего глаза?

    – Белый треугольник в желтом круге. По кромке круга – синее кольцо.

    – И два лазурных лепестка. Окраска лепестков у «вороньего баньши»?

    – Иссиня-черная.

    – У «адского вещуна»?

    – Фиолетовая.

    – Способ отвратить воздействие «вещуна»?

    – «Коза» из двух пальцев, направленная в землю. Серьга из бирюзы. Фаллические амулеты. Размер имеет значение: отвратная сила прямо пропорциональна…

    – Отлично!

    Похвала не обрадовала Мускулюса. В другой раз от восторга прыгал бы, а тут лишь кивнул и опять насупил брови. Вынужденное бездействие доводило малефика до белого каления. Он сам себе напоминал злополучный белый треугольник в желтом круге – еще чуть-чуть, и начнем глазить направо-налево.

    А ведь как безобидно все начиналось…

    СОВСЕМ НЕДАВНО

    или

    ПОЕДЕМ-КА, ОТРОК, ТРУДИТЬСЯ…

    «В старом хитреце умер гений-лицедей, – думал Мускулюс, поддерживая Серафима под локоток, а в другой, свободной руке неся саквояж Нексуса. Содержимое саквояжа глухо звякало в такт размышлениям. – Ножками шаркает, горлышком сипит; изо всех щелей песок сыплется! А песочек-то, братцы, зыбучий, чмокнет – и прости-прощай…»

    К счастью, искусством тайного чтения мыслей лейб-малефактор, при всех его талантах, не владел. Думать в присутствии начальства Андреа мог любую крамолу. Лишь бы на лице ничего не отразилось: физиогномистом Серафим слыл отменным.

    Холл ратуши, где царил сумрак, встретил их благословенной прохладой. На лбу Мускулюса запоздало выступила испарина. Малефик с шумом выдохнул, чем разбудил служащего магистрата, прикорнувшего за конторкой.

    – Доброго денечка, судари маги!

    – И вам того же, – прогудел Андреа.

    Нексус зашамкал что-то невнятное, но доброжелательное.

    – Снова к трудам праведным?

    – А куда денешься? – Мускулюс пожал широченными плечами. – Служба.

    – Да уж понимаем… Вечный Странник в помощь! Стряпчий вас ждет.

    – Благодарствуем, сынок, – лейб-малефактор часто-часто заморгал, а там и прослезился от наплыва чувств. – Ох, молодежь растет, не сглазить бы…

    Ведя Серафима к лестнице в дальнем конце холла, Андреа пришел к выводу, что все малефики – лицедеи.