— Мы постараемся вас не задерживать, миссис Ванлейн.

Ему любезно ответили, что можно не торопиться.

— Итак, нам необходимо с максимальной точностью зафиксировать обстоятельства вчерашнего несчастного случая. Начнем, если позволите, за полчаса до события.

Она чуть задумалась, глядя поверх их голов.

Да, красивое лицо, но правильнее — интересное.

И не то чтобы очень молодое, кстати.

— Что же, за полчаса…

Хозяйка кабинета повертела в руках карандаш.

Затем стала медленно говорить, прослеживая в памяти детали:

— Точного времени я не знаю, поэтому начну с шести часов, когда детей посадили ужинать. Это всегда требует некоторых усилий — перед ужином у них время активной игры, а процессы торможения в таком возрасте еще не вполне срабатывают.

Инспектор широко улыбнулся:

— Знакомо, мэм, когда двое моих подрастали… — он тут же осекся. — Извините, что перебил.

Миссис Ванлейн извинила быстрой улыбкой.

— И обычно, когда дети едят, я им рассказываю что-то из американской истории. У меня на этот счет есть тематический план, поэтому я укладываюсь в определенное время. Могу сказать: лекция за ужином занимает от восемнадцати до двадцати минут.

Она встретилась глазами с капитаном, тот кивнул, предлагая двигаться дальше.

— Вчера мы ждали к себе попозже кое-кого из гостей. А начало вечера муж почти всегда проводит «на площадке» — так мы зовем нашу крышу, читает или работает с деловыми бумагами.

Капитану захотелось спросить:

— Дети тоже бывают там наверху?

— Только вместе со взрослыми. Дверь с номерным кодом закрывается последним, кто оттуда уходит.

Миссис Ванлейн, разумеется, поняла, к чему в первую очередь задан вопрос:

— Нет, капитан, никто из детей после ужина на площадку не поднимался.

— И не видел снизу падения?

— К счастью, нет.

Дункан опять кивком попросил продолжать.

— Марта — служанка, занималась приготовлениями для гостей, дети после ужина ушли во что-то играть, мне следовало подобрать посуду и разные мелочи. Я находилась в хозяйственной комнате, она смежная с кухней.

Здесь хозяйка дома на секунду задумалась.

— Помню, Марта вдруг прервала разговор, она первая услышала голос посыльного, который привез заказанный торт, он и обнаружил тело. Мы обе сначала подумали, не случилось ли что-то с кем-нибудь из детей, и поспешили туда.

Внезапно ее взгляд лишился всякого выражения, однако лицо было сосредоточенным.

Капитан понял — она находится уже не здесь в кабинете, а там у выхода, и переживает страшный миг, когда видит труп мужа, но еще не понимает, что это труп.

— Спасибо, миссис Ванлейн, — повысив голос, проговорил он.

Взгляд вернулся и обратился на Дункана… немножечко удивленный.

— Следующий вопрос, если позволите.

Ей все-таки понадобились еще секунды, прежде чем близкое прошлое отступило.

— Мистер Ванлейн не жаловался на сердце?

Дункан каким-то одиннадцатым чувством поймал, что вопрос не понравился.

И пауза подтвердила это.

Женщина хотела снова взять карандаш, но на ходу раздумала и резко сдвинула его в сторону.

— Муж относился к разряду людей, которые вообще не жалуются… во всяком случае, очень это не любят.

Не волнение, а скорее нервная досада ощутилась в паузах и мимике, которая не могла остановиться на одном выражении.

— Я не раз говорила, что надо снять электрокардиограмму. Если сердце в мои тридцать шесть дает знать о себе, в его возрасте нужно следить за организмом тем более, — она откинулась на спинку кресла и произнесла уже совсем раздраженно: — Но его злили мои слова, и злила сама мысль, что с ним может быть что-то не так.