— Давай правда сходим, — предложил Копчевский Альке, — может, он нас вообще отпустит?

— Вряд ли, — не оборачиваясь, бросил Виктор.

Горгадзе что-то просматривал в партитуре, сидя на стуле около окна и делая пометки карандашом.

— Рафаил Нодарович, — обратился к нему Алик, — какие нам нужны сегодня ноты? Те, что у Сухаревской остались?

— Вы про Генделя? — рассеянно спросил Горгадзе. — Нет, думаю, они не понадобятся. Мы займемся Моцартом и Бахом. Там есть что поучить. Минут через пятнадцать начнем, даже если Ирина Александровна не придет. Так что собирайте своих. Они, по-моему, в буфете все.

— Надо Витюше сказать, чтоб не надрывался, — засмеялась Алька, когда они отошли от дирижера, — а то смотреть на него жалко. Он небось и скрипичный ключ не нарисует.

— Пусть ищет, — свирепо сказал Копчевский. — Мне его рожа осточертела.

— А вот Сухаревская думает по-другому, — ехидно проговорила Алька. Сплетничать, конечно, нехорошо, но раз Ирка так ее подставила, не грех и отомстить.

— Ха, — хмыкнул Алик. — Думаешь, я слепой? Видел, видел, ничего парочка!

Навстречу им из артистической вышел Глотов, отчаявшийся, верно, отыскать злополучные ноты, и, не глядя на ухмыляющихся Альку и Алика, трусцой побежал в буфет.

— Ромео, — Копчевский скорчил ему вслед рожу. — Пошли в буфет, хватит им там расслабляться.

Ленка с Зубцом сидели за столиком у окна. Ленка молча курила, а Славка что-то говорил ей, оживленно жестикулируя. На скатерти стояли опустевшие стопки. Славка увидел вошедших и похлопал рукой по свободным стульям.

— Собирайте посуду, — скомандовал Алик, подходя. — Горгадзе велел свистать всех наверх.

— Сухаревская появилась? — Ленка осторожно выдвинула больную ногу из-под стола.

— Нет, но он хочет начать без нее. Так что кончайте бражничать, пошли делами заниматься.

— Чего ты вдруг прискакала? — поинтересовалась Алька у подруги. — Сидела бы, раз больничный дали. Не каждый день так везет.

— Да ну, — отмахнулась Ленка, вставая. — Дома только хуже. Все время о маме думаю. Лучше Моцарта поиграть, отвлечься.

— Пойдем, калека. — Славка подхватил Ленку под руку. — Между прочим, с тебя, Бажнина, штраф за увечье. Кто подбил человека на загородную прогулку?

— Не твое дело, — отрезала Алька. — Мы с Соловьевой сами разберемся, правда, Лен?

— Правда, правда. — Ленка, опираясь на Славкину руку, заковыляла к дверям.

Остальные отправились следом за ней, старательно сдерживая шаг. Перед тем как выйти, Алька мельком оглянулась на Глотова. Тот сидел за столиком абсолютно один, в стороне от всех, рассеянно прихлебывая кофе. Глаза его были устремлены в раскрытую перед ним записную книжку. Алька в недоумении пожала плечами. Господи, ну что могла найти в нем Ирка? Хотя, конечно, он красив. Только красота эта какая-то слащавая, конфетная, мужика она не украшает. И вообще, весь он вылощенный, вылизанный, тьфу! Никогда с ним не поговоришь по-простому, весь разговор — «спасибо», «пожалуйста», «извините, нет времени». Как робот, честное слово. Однако кто еще на Ирку польстится? Она и сама не лучше — ходит, лишний раз не улыбнется.