Работать у Кретова стало неуютно, Валерка с трудом заставлял себя смотреть в глаза ребятам, ему все время казалось, что они смеются у него за спиной, а кто-то и откровенно в лицо. Из этой ситуации он нашел своеобразный выход: вспомнив, что лучший способ защиты — нападение, он старался каждого задеть первым, подколоть, высмеять, и вскоре с ним перестали связываться, опасаясь острого языка и откровенной грубости. Зато теперь он был уверен, что никто не смеет смеяться ни над ним, ни над Веркой.

Все кончилось неожиданно. Однажды Верка явилась домой под утро, что давно стало нормой, и с порога заявила равнодушно взиравшему на нее мужу:

— Я ухожу.

— Уходи, — спокойно ответил тот. Она теперь уходила каждую неделю, но неизменно возвращалась домой, изрядно потрепанная и без копейки в кармане. Никому надолго не была нужна ни она сама, ни ее красота, слегка потускневшая под влиянием бурного образа жизни.

— Дурак, — сухо проговорила Верка. — Я совсем ухожу. Из оркестра.

— Куда? — удивился Валерка. Арфистки никогда не были нарасхват, поэтому посреди сезона бросать многолетнюю работу — это в высшей степени странно.

— Все равно куда, лишь бы больше не видеть этого говна. Музыку я бросаю.

Валерка не поверил ей, решил, что у нее по пьяни съехала крыша. Однако назавтра Верка действительно пошла в отдел кадров и забрала трудовую книжку. А вечером покидала в чемодан часть вещей и уехала. Через неделю она не вернулась, только исправно звонила каждый вечер и спрашивала, как поживает Денис. Сын поживал хорошо, потому что привык видеть маму крайне редко, и то всегда навеселе, а все основные заботы о нем с самого раннего детства взяла на себя бабушка.

Верка явилась лишь через месяц — дать на подпись мужу заявление о разводе. Теперь Валера не сомневался в серьезности ее намерений — она была совершенно трезвая, неузнаваемая, по-новому одетая — в строгий офисный костюм, какие раньше никогда не носила. Она сообщила Валерке, что познакомилась с человеком, за которого собирается выйти замуж сразу после развода. Он иностранец, бизнесмен, имеет свое дело в Москве и в Германии, и Верка теперь работает в его фирме рекламным агентом. Вскоре Валера имел честь познакомиться с ее будущим мужем — это был средних лет лысоватый, плотный мужик, приветливо улыбчивый, ловко изъясняющийся на ломаном русском и, казалось, абсолютно не замечающий Веркиной красоты. Он смотрел на нее рассеянно, как сквозь стекло, дружески похлопывал по плечу, а она ловила его взгляд и вся светилась каким-то непривычным покоем и удовлетворенностью.

— Что ты в нем нашла? — полюбопытствовал изумленный Валерка. — Козел какой-то, он же ростом ниже тебя, и брюхо свисает до колен.

— Он меня любит, — холодно объяснила Верка. — А остальное для меня неважно.

— А я тебя не любил? — Валерка вытаращил глаза. — Сколько лет терпел твои фокусы — интересно, чего ради?

— Ты ошибаешься, — спокойно отрезала Верка. — Ты, Валер, любил не меня, а себя рядом со мной. Меня ты и не замечал, только то, как смотрят на меня другие. А Йохан меня спас… от самой себя. Прости, я не смогла быть твоим знаком качества, я хотела стать человеком.

Он ничего не понимал. Выходило, что он же еще и виноват в том, что Верка оказалась блядью.