Закрыв за полицейскими дверь, девушка прижалась спиной к стене. Сердце ее колотилось — сильнее не бывает. «Ну попала. Ну попала. Ты попала, Мабель». Держась за стенку, она доковыляла до гостиной — ноги дрожали, в сон тянуло невыносимо — и рухнула в ближайшее кресло. Закрыла глаза и тотчас провалилась в сон или в обморок. Девушке привиделся кошмар, который приходил к ней и раньше. Она попала в зыбучие пески и увязает все глубже; ноги уже под землей, запутались в каких-то липких нитях. Она могла бы, сделав громадное усилие, выползти на твердую почву, но это вовсе не спасение: там, свернувшись в ожидании, лежит мохнатое чудовище, похожее на дракона из кино, с острыми зубами и колючими глазками, которые выжидающе изучают Мабель.

Когда девушка проснулась, у нее болели лоб, затылок и спина, по телу струился пот. Она дошла до кухни и выпила маленькими глотками стакан воды. «Тебе нужно прийти в себя. Нужна холодная голова. Ты должна спокойно обдумать план действий». Мабель, скинув только туфли, легла на постель. Думать не хотелось. Хотелось сесть в машину, в автобус, в самолет, оказаться как можно дальше от Пьюры, в городе, где ее никто не знает. Начать новую жизнь с нуля. Но это было невозможно: куда бы она ни направилась, полиция бросится вслед за ней и побег лишь отягчит ее вину. Да разве сама она не жертва? Так сказал капитан, и это была чистая правда. Разве это была ее идея? Ничего подобного. Нет, она горячо спорила с этим тупоумным Мигелем, когда узнала, что он задумал. Она согласилась участвовать в комедии с похищением, только когда Мигель — в очередной раз — пригрозил рассказать старичку об их связи: «Он тебя вышвырнет как собаку, милашка. И на что ты будешь жить так шикарно, как живешь сейчас?»

Мигель вынудил ее пойти на уступки, и у нее нет никаких оснований быть верной этому сукину сыну. Быть может, единственное, что ей остается, — это сотрудничество с полицией и прокурором. Легкой жизни это, конечно, не обещает. Ей отомстят, она превратится в мишень и получит пулю или нож под ребро. Что же выбрать? Такой исход или тюрьму?

Остаток дня и всю ночь Мабель провела взаперти, ее терзали сомнения. Голова ее превратилась в осиное гнездо. Единственная ясность состояла в том, что она оказалась в заднице, да там и останется из-за ошибки, которую допустила, связавшись с Мигелем и согласившись участвовать в комедии с похищением.

Мабель не ужинала, сделала себе сэндвич с ветчиной и сыром, но даже не притронулась к нему. Легла в постель с мыслью: завтра полицейские потребуют ответа. Всю ночь она раздумывала, не в силах принять окончательное решение. Несколько раз девушку одолевал сон, но она тотчас просыпалась, дрожа от страха. Когда в домик в Кастилье проникли первые лучи нового дня, Мабель уже успокоилась. К ней пришла ясность. И вскоре решение было принято.

XIV

В тот зимний вторник, который впоследствии дон Ригоберто и донья Лукреция сочтут худшим днем в своей жизни, небо, как ни странно, было ясное и рассвет — солнечный. После двух недель упрямого тумана, сырости и нескончаемого дождика, который почти не мочил, зато пронизывал до самых костей, такое пробуждение можно было счесть добрым предзнаменованием.

Следственный судья назначил встречу на десять утра. Доктор Клаудио Арнильяс, как всегда кривоногий, в своих неизменных цветных подтяжках, заехал за Ригоберто в девять, как и было условлено. Адвокат полагал, что новый визит в суд будет, как и прежде, пустой тратой времени: глупые расспросы о его функциях и полномочиях в качестве управляющего страховой компанией, на которые Ригоберто даст очевидные и не менее глупые ответы.