Ригоберто подумал, что Исмаэль, как обычно, пригласит его в Национальный клуб и что он в который раз не сможет воспротивиться искушению огромного бифштекса с таку-таку, в обиходе именуемого «простыня», а еще выпьет пару бокалов вина, так что потом целый вечер будет ходить с раздутым пузом, несварением в желудке и пропадет всякая охота работать. К удивлению Ригоберто, едва они сели в ожидавший в гараже «мерседес», начальник скомандовал шоферу: «В Мирафлорес, Нарсисо, в „Розу ветров“». Обернувшись к управляющему, Исмаэль пояснил: «Нам не помешает вдохнуть морского воздуха и послушать крики чаек».

— Если ты решил подкупить меня с помощью обеда, ты сошел с ума, Исмаэль, — предупредил его подчиненный. — Я ухожу в любом случае, даже если ты приставишь к моей груди пистолет.

— Не приставлю, — усмехнулся Исмаэль. — Я же знаю, что ты упрям, как мул. А еще я знаю, что ты горько пожалеешь: сидя дома, ты почувствуешь скуку и собственную ненужность и день-деньской будешь трепать нервы своей Лукреции. И скоро ты вернешься и на коленях будешь умолять, чтобы я восстановил тебя в должности управляющего компанией. Конечно, я так и сделаю. Но для начала я заставлю тебя хорошенько помучиться, предупреждаю.

Ригоберто попробовал вспомнить, как давно они знакомы с Исмаэлем. Много лет. В молодости он был очень хорош: элегантный, осанистый, общительный. По нему вздыхали и девицы и старухи, и одинокие и замужние. Теперь Исмаэль порастерял свою шевелюру, осталось лишь несколько белесых прядок вокруг лысины, лицо покрылось морщинами, он располнел и шаркал ногами. Обращали на себя внимание и вставные зубы, которые Исмаэль справил себе в Майами. Годы, а в особенности сыновья-близнецы превратили шефа в развалину. Ригоберто познакомился с Исмаэлем в тот самый день, когда устроился на работу в страховую компанию, в юридический отдел. Тридцать долгих лет. Черт, да ведь это целая жизнь! Ригоберто вспомнил отца Исмаэля, дона Алехандро Карреру, основателя компании. Это был человек твердый и неутомимый, неудобный в общении, зато прямой и честный; само его присутствие обеспечивало порядок и внушало уверенность. Исмаэль уважал отца, но так и не смог полюбить: ведь дон Алехандро заставил своего единственного сына работать. Исмаэль тогда только что вернулся из Англии, он был выпускником Лондонской школы экономики, а потом еще год стажировался в корпорации «Ллойдс»; дома ему пришлось потрудиться в каждом из подразделений страховой компании, которая тогда уже начинала приобретать вес. Исмаэлю было под сорок, и его унижало это натаскивание, в ходе которого он был вынужден даже сортировать письма, заведовать столовой, контролировать состояние моторов на техническом этаже, вникать в тонкости внутренней охраны и уборки помещений. Дон Алехандро мог вести себя деспотично, но Ригоберто вспоминал о нем с восхищением: настоящий капитан финансового корабля. Он создал эту компанию из ничего, начав с мизерного капитала и долгов, которые потом выплатил до последнего сентаво. Вообще-то, по правде говоря, Исмаэль сделался достойным преемником своего отца. Он тоже был неутомим и в случае необходимости умел применить свои властные полномочия. А вот когда дело возглавят близнецы, семью Каррера определенно можно будет выбросить на помойку. Ни один из двоих не унаследовал руководительских способностей отца и деда.