— Надо поскорее отправить корабли к мирам Высших и к планете X. Маяки создавала другая цивилизация, не владевшая Всемогуществом. Возможно, Суперы не тронули сеть порталов.

— Экспедиция к Медному Цветку и другим скоплениям Высших уже готовится, — ответил Редль. — А насчет планеты X ты прав. Хочешь телепортироваться туда с Вериты?

— Если работают порталы. Если нет, то предстоят долгие поиски. Координаты определены с большой погрешностью.

Редль долго раздумывал, уставясь в пустоту немигающим взглядом, и наконец принял решение:

— Согласен. Я прикажу Катридису немедленно взять курс на Рубин.

«А теперь надо наконец поговорить с Лингой и разобраться, кто она такая», — решил Эдуард. Он сел рядом с клоном бывшей жены, выпил стопку для храбрости, немного подкрепился под череду тостов и совсем собрался задать главный вопрос, однако тут к нему обратился командир крейсера.

— Мы выступаем к звезде Рубина, — сообщил капитан 1-го ранга. — Поэтому решено отправить пленного на «Пентакль». Он хочет поговорить с вами.

Вместе с Эдуардом кинулись к выходу Хайме, Мишель, Линга и Вальтер, однако Катридис повторил, что рептилогуманоид просил о беседе с глазу на глаз.

Рептилогуманоид лежал в лечебном саркофаге, накрытый прозрачной крышкой. Потомок расы грон-гыч (Эдуард с ходу придумал для этой расы название — ныгронцы) был обвешан датчиками, капельницы вводили какие-то препараты в его артерии.

Увидев Эдуарда, бывший Серо-Зеленый протелепатировал:

— Не надо лишних вопросов. Я чувствую себя лучше, ваши лекари считают, что завтра можно будет начать физические упражнения.

— Рад за тебя. Что ты собирался сказать?

— Ты по-прежнему ненавидишь меня. Так было задумано — нам требовался контрольный экземпляр… Помнишь, давно на Кураре я прикоснулся к твоему затылку… — Телепатический усилитель не справился с переводом, и ныгронец использовал другое понятие: — Силовой манипулятор вписал в твой мозг ненависть к Высшим.

— Чувства к вам были сильны и без такой коррекции.

— Повзрослев, ты мог изменить детские оценки, ведь объективно Высшие не питали враждебности к людям и другим Старшим. А ты должен был яростно искать способ отомстить за Кураре.

— Мятеж курариков был необходим, чтобы Старшие поверили, будто в джунглях скрыт важный артефакт?

— Там есть важный артефакт, ты нашел его, на нашу беду… — Серо-Зеленый сделал паузу. — Теперь Высших нет, и несколько следующих тысячелетий Старшие смогут жить без прессинга. Потом, конечно, вас остановят Суперы. Постарайтесь учесть наши ошибки. Возможно, наш путь не был идеальным. Та информация, которую вы получили…

— Суперы затерли все файлы.

Опираясь на локти, ныгронец приподнял верхнюю часть тела. С полминуты большие красно-желтые глаза пристально таращились на человека, потом жалкий остаток Высшего бессильно упал на подушки. Его речь возобновилась после продолжительного перерыва.

— Конечно, такой всплеск информационного поля должен быть виден издалека… К сожалению, я лишился почти всей памяти и не уверен, предусмотрел ли подобную ситуацию. Должен был предусмотреть.

— Ты мог бы надиктовать все, что помнишь.

— Немного я помню, к тому же знания гуманитария не помогут построить машины, создающие Всемогущество. Я никогда не знал, как работают эти устройства. Никто, наверное, не знал этого.

В палату вошли врач и капитан космической пехоты. Десантник показал на часы: мол, пора.

— Последние вопросы, буквально две минуты, — взмолился Эдуард и торопливо спросил Серо-Зеленого: — Куда девался корабль, который доставил тебя на «Зиккурат»?

— Корабль? — удивился ныгронец, — Мы не использовали корабли на коротких дистанциях.